Яхан передал Роканнону поводья и быстро отступил в сторону: Крылатый взвился в небеса, точно расправившаяся пружина. Весь день Крылатые летели с каким-то диким упорством, словно не чувствуя усталости, понимая, что лесистые предгорья сулят им славную охоту, а северный ветер лишь подгонял их. Все ближе подступали высокие темные холмы. Теперь и на равнине встречались деревья и даже небольшие рощицы – точно островки в бушующем море трав. Рощи сливались постепенно в леса с широкими травянистыми полянами. Еще до наступления сумерек путники опустились на берег небольшого болотистого озерца, лежавшего среди лесистых холмов. Ольгьяр быстро распрягли Крылатых, сняли с них седла и поклажу и отпустили охотиться. Звери с ревом взлетели, сильно ударяя крыльями, и мгновенно исчезли в лесу.
– Теперь вернутся, только когда наедятся досыта, – сказал Роканнону Яхан. – Или же если господин Могиен подует в свой свисток.
– Иногда они с собой диких самок приводят, – добавил Рахо.
Могиен, Рахо и Яхан тоже ушли в лес – охотиться на «кроликов» с крыльями да и вообще на любую дичь; Роканнон тем временем отыскал несколько кустиков пейи и поджарил съедобные коренья на углях, завернув их в листья того же растения. Он привык обходиться тем, что дает сама земля, и ему это даже нравилось; дни непрерывного полета, чуть приглушенный постоянный голод, спанье на голой земле и холодные весенние ветры привели в прекрасное состояние его душу и тело, и он теперь вновь с радостью воспринимал все новое и необычное, что встречалось им в пути. Встав от костра, Роканнон заметил, что Кьо стоит у самой кромки воды – тоненькая фигурка, похожая на те тростинки, что торчали из озера чуть подальше от берега. Кьо не сводил глаз с гор, высившихся впереди, серых и неприступных; вокруг их вершин собрались, казалось, все облака этого мира и все молчание его небес. Роканнон подошел к фийяну и увидел на его лице странное выражение – смесь отчаяния и страстного любопытства. Кьо, не оборачиваясь, своим легким неуверенным голоском вдруг проговорил:
– Странник, ожерелье теперь снова у тебя…
– Да, хотя я все время пытаюсь его кому-нибудь передать, – улыбнулся Роканнон.
– Там, – фийян указал на горы, – тебе придется отдать куда больше, чем золото и драгоценный самоцвет… Что же отдашь ты там, Странник, на тех холодных высотах, среди серых камней? После жара костра в ледяном безмолвии…
Роканнон слышал Кьо, видел его лицо, однако не заметил, чтобы губы его двигались. По спине у него пробежал холодок, и он изо всех сил постарался «замкнуться», избавиться от этого мысленного прикосновения к его внутреннему «я», к самым сокровенным его чувствам. Мгновение – и Кьо обернулся, спокойный и улыбчивый, как всегда, и заговорил своим обычным голосом:
– Там, за холмами, есть другие фийя, в лесах и зеленых долинах. Мой народ любит селиться в долинах; даже в здешних долинах живут фийя, лишь бы долины были невысоко и в них хватало солнца. Наверное, нам вскоре встретятся их селенья.
Эта новость всех очень обрадовала.
– А я уж думал, мы здесь больше и человеческой речи не услышим! – сказал Рахо. – Такая богатая, красивая страна – и совсем нет людей.
Глядя, как в воздухе над озером танцует парочка похожих на стрекоз киларов с розовато-сиреневыми крылышками, Могиен сказал:
– Здесь когда-то тоже жили люди. Предки ангьяр когда-то давно бродили по этим землям – еще до того, как появились на свет Герои, до того, как были построены Халлан и высокий Ойнхол, до того, как Хендин нанес свой знаменитый удар, а Кирфиель погиб на Холме Оррен. Ангьяр, приплывшие сюда с юга на длинных лодках с драконьими головами на носу, обнаружили здесь своих родичей, тоже ангьяр, но диких, живущих в лесах и прибрежных пещерах, и белолицых… Ты же знаешь, Яхан, «Балладу об Орхогиене»…
А тропа Лиоки, как у нас считается, ведет с юга на север. Описанное в этой балладе свидетельствует о том, что мы, ангьяр, сражались с дикими охотниками, которые называли себя ольгьяр, и победили их. Это был единственный родственный нам народ: ангьяр и ольгьяр составляют единое целое – лийяр. Но вот об этих горах в той песне вроде бы не сказано ничего. Она очень старая, эта песня; возможно, начало ее просто забыто. Может быть, и ангьяр тоже пришли из этих холмов? Красивая здесь страна – леса полны дичи, на холмах отличные пастбища, и для замков места отличные есть… И все же тут, похоже, сейчас никто не живет.