На следующий день после смерти Аоры меня вызвали на осмотр. На этот раз меня уже несли туда, и больше я ничего не помню.
14. Бегство
Когда Оболе и Еджей одновременно покинули город, а привратник Слосе отказался впустить меня, я понял, что настало время обращаться к врагам, потому что друзья ничего хорошего не принесут.
Я шантажировал Шусгиса. Поскольку у меня не было денег, чтобы подкупить его, пришлось рискнуть репутацией.
Среди всех вероломных поступков главное — предательство. Я заявил Шусгису, что являюсь в Оргорейне агентом кархидской фракции благородных, которые планировали убийство Тайба. Он должен был служить для меня связью с Сарфом. Если он отказался или еще откажется мне давать информацию, я вынужден буду сообщить своим друзьям в Эрхенранге, что он двойной агент, служащий в то же время фракции открытой торговли. Это известие, конечно, дойдет до Мишпори и Сарфа. Проклятый дурак поверил мне. И тут же рассказал все, что было нужно. Он даже спросил, доволен ли я.
Мне не грозила немедленная опасность среди моих друзей — Оболе, Еджея и других. Они купили свою безопасность, принеся в жертву посланника. До моего посещения Шусгиса никто из сторонников Сарфа, кроме Гуама, по счастью, не считал меня достойным внимания, но теперь они скоро пойдут по моим следам. Я должен закончить свои дела и скрыться. Не имея возможности послать сообщение кому-нибудь в Кархиде, так как почта просматривается, а радио и телефон прослушиваются, я отправился в королевское посольство. Послом был Сарден рем ир Ченевич, которого я хорошо знал при дворе. Он согласился немедленно отправить письмо Аргавену с сообщением о том, что произошло с посланником и где он находится в заключении. Ченевич был умный и честный человек, я верил, что сообщение достигнет короля, но как поступит Аргавен, предсказать было невозможно. Я хотел, чтобы Аргавен получил эту информацию до того, как звездный корабль Ая неожиданно упадет из-за облаков, потому что у меня тогда еще сохранялась надежда, что он послал сигнал на корабль до ареста.
Теперь я находился под угрозой, а если кто-нибудь видел, как я входил в посольство, значит, в крайней опасности.
Прямо из посольства я отправился к месту отправки караванов на этой стороне и еще до полудня в тот же день Одстрет Саоми покинул Мишпори, как и пришел в него, грузчиком каравана. Со мной было старое разрешение, немного измененное, чтобы соответствовать новой работе. Подделка документов в Оргорейне дело опасное: пятьдесят два раза в день их проверяют инспекторы, но из-за опасности она не становится более редкой, и один из моих знакомых на Рыбачьем Острове показал мне кое-какие приемы. Пришлось принять вымышленное имя.
Это уязвляло мою гордость, но больше ничто не могло спасти меня и позволить через весь Оргорейн добраться до Западного моря.
Пока караван грохотал по мосту через Кундерер, выбираясь из Мишпори, мысли мои устремлялись на запад. Кончалась осень, а я должен добраться до цели раньше, чем закроются дороги быстрого движения и пока еще есть надежда на благополучный исход.
Я видел добровольную ферму в Коматоме, когда входил в администрацию Синота и разговаривал с бывшими заключенными. Увиденное и услышанное заставляло меня тревожиться. Посланник, такой уязвимый для холода, что даже в теплую погоду носил пальто, не переживет зиму в Пулафене. Необходимость заставляла меня спешить, но караван двигался медленно, тащился от города к городу, разгружался и нагружался, так что мне потребовалось полмесяца, чтобы добраться до Этвена в устье реки Исагель.
В Этвене мне повезло. Один человек в доме для приезжих рассказал мне об охотниках за мехами, которые бродят вниз и вверх по реке на санях, охотятся в терапитском лесу и добираются до самого Льда. Я тут же составил свой план.
Мне знакома охота на пестри. Эти животные живут поблизости от ледников, и я охотился на них в земле Керм, когда был молод.
Почему бы не повторить то же в лесах Путоре вблизи Пулафена?
Здесь, далеко на северо-западе Оргорейна, люди могут приходить и уходить по своей воле, потому что не хватает инспекторов. Кое-какие остатки прежних свобод сохранились тут, несмотря на Новую эпоху.
Этвен — серый рабочий порт, построенный на серых скалах залива Исагель.
Влажные морские ветры дуют на его улицах. Население его — угрюмые моряки.
Я с благодарностью вспоминаю об Этвене, где мне повезло.
Я купил лыжи, снегоступы, капканы и провизию и получил разрешение для охоты. Затем подготовил другие необходимые документы и вышел пешком вверх по Исагель в отряде охотников под предводительством старика по имени Мавриза. Река еще не замерзла, и по дороге движение еще шло на колесах, так как дождь бывал чаще, чем снег в этот последний месяц года.