— Вы Посланец, не так ли?
Оцепенев, я сказал:
— Да.
— Меня зовут Фейкс. Вы оказали нам честь, посетив нас. Желаете ли вы остаться с нами в Азерхорде некоторое время?
— Охотно. Я хотел бы познакомиться с вашей практикой Предсказаний. И если я могу в ответ на вашу любезность что-то рассказать о себе, о том, откуда я прибыл…
— Как вам будет угодно, — сказал Фейкс с ясной улыбкой. — Это восхитительно, что вы пересекли Океан Космоса, к которому прибавилась еще тысяча миль вашего путешествия через Каргав, чтобы посетить нас здесь.
— Я хотел посетить Азерхорд из-за славы, которая сопутствует его пророчествам.
— Тогда, может быть, вы хотите посмотреть, как мы предсказываем? Или вас волнует собственный вопрос?
Ясность его глаз требовала только правды.
— Не знаю, — сказал я.
— Нусут, — сказал он. — Неважно. Может быть, побыв у нас, вы выясните, есть ли у вас какой-то вопрос или нет… Видите ли, существует определенное время, когда Предсказатели могут собираться все вместе, так что в любом случае вам придется побыть у нас несколько дней.
Я сделал это, и то были прекрасные дни. Время текло легко и свободно, и тратить его надо было только на общие работы, такие, как труд на полях, в саду, заготовка дров, какой-то ремонт, для которых такие гости, как я, привлекались каждым, у кого возникала нужда в помощи. В остальное время можно было проводить дни за днями, не обмениваясь ни с кем ни единым словом; чаще всего я говорил с молодым Госсом и Фейксом Ткачом, чей удивительный характер, прозрачный и незамутненный, как поверхность кристально чистой воды, был квинтэссенцией обаяния этих мест, воплощением их. Вечерами мы могли собираться в помещении с очагом или в любом из низких домиков в окружении огромных деревьев; здесь шли неспешные разговоры, пилось пиво, здесь могла звучать музыка, суровая музыка Кархида, простая по мелодии, но сложная в ритмах, которую играющий всегда импровизировал. Как-то вечером двое Обитателей стали танцевать: они были столь стары, что волосы их побелели, руки и ноги были обтянуты сухой кожей, а опущенные уголки глаз наполовину скрывали темные глаза. Танец их был нетороплив, точен и аккуратен, он восхищал и глаз и ум. Они начали танцевать во время Третьего Часа после обеда. Музыканты включились в их ритм, отдав предпочтение барабану, который, казалось, до бесконечности решил издавать свой мягкий и четкий ритм. Миновал Шестой Час, прошла полночь, а двое старых танцоров все танцевали, полных пять земных часов. Это было первый раз, когда я увидел феномен «дотха» — извлекаемое по собственной воле и контролируемое использование того, что мы называем «истерическим подъемом» — и после этого я был куда больше готов воспринимать сказки о Стариках Хандарры.
То была жизнь, погруженная сама в себя, довольствующаяся сама собой, застывшая, занятая тем единственным «невежеством», наградой которому была Хандаррата, подчиненная своему правилу безмятежности или невмешательства. Это правило (выражавшееся словом «нусут», которое я перевел как «неважно») было сердцем культа, и я не претендую на то, что понимал его. Но после двух недель, проведенных здесь, я стал лучше понимать Кархид. Поведение этого народа, его правда, его страсти и чувства брали свое начало из глубины пассивной, анархической, молчаливой и плодородной темноты Хандарры.
Тишину эту странно и непонятно прорезали голоса Предсказателей.
Молодой Госс, который с удовольствием служил моим проводником, сказал, что мой вопрос Предсказателям должен что-то содержать, но выражен он может быть в любой удобной для меня форме.
— Чем более точен и конкретен вопрос, тем точнее будет ответ, — сказал он. — Неопределенность рождает неопределенность же. А некоторые вопросы вообще не имеют ответа.
— А если я задам один из них? — поинтересовался я. Ограничение было несколько искусственным, но я с ним сталкивался. Я не ждал, что Госс ответит мне:
— Ткач отвергнет его. Вопросы, на которые нет ответа, могут повредить группе Предсказателей.
— Чем повредить?
— Вы знаете историю Лорда из Шорта, который потребовал от Предсказателей из Крепости Асен ответа на вопрос: «В чем смысл жизни?» Это было пару тысяч лет назад. Предсказатели оставались в темноте шесть дней и ночей. В конце Холостяки застыли в ступоре, Шуты все погибли. Отступники забили камнями Лорда Шорта до смерти, а Ткач… Им был человек по имени Меше.
— Основатель культа Иомешты?
— Да, — сказал Госс и рассмеялся, словно история эта была очень смешной, но я не знал, смеялся ли он над Иомештой или надо мной.