- Что ж, Рекси, вчера была необычная ночь, поэтому обычный день будет кстати...
Алекса выполнила ещё десяток мелких задач, но решение одной никак ей не давалось: несколько раз она открывала мессенджер и начинала писать сообщение Майку, но почему-то не могла найти верный тон. После случая с Горецки она опасалась давать парням ложные надежды. Что, если Майк истолкует её вопрос о здоровье, как некую заинтересованность в нём лично?
Она вспомнила, как года три назад принимала Майка на работу. Он уже тогда странно на неё поглядывал. Майк был жалок, его уши нелепо торчали, словно Хаген, как слонёнок Джамбо, умел ими шевелить, собираясь взлететь. Ну и рост. Лексе казалось, что даже сидя за столом, она выше Хагена. Новый сотрудник на собеседовании боялся смотреть в глаза, отвечал что-то себе под нос, приходилось просить его повторить сказанное. Тогда он вздрагивал и пытался говорить отчётливее. Но, если начало фраз звучало разборчиво, то их окончание снова пропадало в бормотании.
Лекса отчасти понимала раздражение Горецки. Ей иногда тоже хотелось схватить Хагена за шиворот, потрясти, прикрикивая: «Да говори же ты внятно, чёрт тебя подери!»
Именно тогда она убедилась, что если какой-нибудь человек настолько неудачник в жизни, то у него должно быть какое-то одно супердостоинство. Хаген умел чинить бытовую технику. В первый же день испытательного срока он исправил всё, что накопилось от предыдущего мастера, бездельника и неряхи, который уволился и уехал в Индию, чтоб отрастить бороду и познать самого себя. Хаген одинаково спокойно брался ремонтировать и пожарный датчик, и стиральную машину, и новейший ноутбук Apple, который теоретически ремонту не поддавался.
На этом достоинства Хагена заканчивались. До недавних пор...
Лекса задумчиво посмотрела, как Рекс нашёл нужное место и начал делать свои дела, настороженно поглядывая по сторонам.
«Хм, - подумала девушка. - Насчёт ложных надежд...»
Она выбрала из списка контакт под именем «Гонсало-Килла» и быстро напечатала: «Привет, ты как? В порядке? Я тут подумала, что если мы...» и открыла вкладку с эмодзи, выбирая тот, который изображал чашечку кофе. Но отправить не успела. Телефон задрожал, а на экране высветилось фото дяди Ховелла.
- Доброе утро, мистер Ховелл.
- Ты почему ещё не в офисе?
- Я немного задержалась, потому что... - Лекса стала спешно придумывать причину. Не рассказывать же, что провела ночь в клубе, наблюдая бои без правил, где выступал один из сотрудников DigiMart? - Я...
- Хватит выдумывать оправдания, у нас и без того появились проблемы. Чтобы через пять минут была в головном магазине! Эта проблема большей частью твоя!
- Но что именно случилось? - удивилась она, но дядя уже отключился.
Он всегда вёл себя как суровый персонаж из фильмов. Никогда не говорил по телефону, в чём конкретно проблема. Например, когда на складе второго магазина прорвало трубу, он позвонил и сказал только: «Скорее, ты должна это увидеть!» Или, когда открывали третий магазин, и дядя искал подходящее помещение, он загадочно проговорил: «Скорее приезжай, у меня кое-что есть для тебя!»
Иногда ей казалось, что дяде не хватало в жизни тайны, поэтому он пытался делать загадку из всего подряд. И, как в кино, люди должны были немедленно перескочить из одного кадра в другой, мгновенно оказавшись там, куда он их звал.
Лекса скорее потащила Рекса домой. Пёс слегка упирался, так как время прогулки ещё не закончилось. Мимо проехал кадиллак, из окна которого высунулся Изи Сэмми:
- Йоу, ты заценила мой новый трек?
- Отличный бит и флоу, - бросила Лекса, скрываясь за дверью. - И текста мудрые.
По опыту Лекса знала, что любой творческий человек ищет только одобрения. На самом деле она не дослушала новый трек рэпера, выключив на середине, ведь разобрать, о чём он там читал, было совершенно невозможно. В погоне за скоростью читки Сэмми превращал любой вразумительный текст в невнятный бубнёж.
***
Хаген сидел перед шкафом, выгребая из него мамины платья, куртки и старомодные кофты, которые та хранила со времён собственной молодости. Решиться на это было непросто.
«Прости, мама, я никогда не желал делать тебе больно, - глотая слёзы, думал он. - Никогда не хотел, чтобы ты плакала, и никогда не огорчал тебя, но сегодня я очищаю свой шкаф. Я очищаю свою жизнь».
Маминых шмоток оказалось на два больших мешка. Может, вот от кого у Хагена страсть собирать ненужное барахло?