Запираю Ричи в ванной, чтобы он не напугал жену. Стук затихает, слышу, как она с кем-то шепчется. Открываю, и мимо меня, задев плечом, не здороваясь, врывается теща с пустыми баулами. «Здравствуйте, Наталья Сергеевна», — успеваю сказать ей в спину.
На пороге стоит Яна, красивая, в деловом костюме — белая сорочка, юбка чуть выше колен и легкий пиджак с короткими, чуть ниже локтей, рукавами. На руках — золотые часики и изящный браслет, которые я раньше у неё не видел. До меня доносится густой и влекущий аромат дорогого парфюма, запах которого мне тоже не знаком.
— Привет, Яна! — говорю как можно спокойнее, пытаясь унять участившееся сердцебиение.
Она не отвечает, через секундную заминку переступает порог и, не снимая обуви, идет в спальню. Вижу, как она окидывает оценивающим взглядом квартиру, а потом, не оборачиваясь, замечает:
— Уже собаку завел? А говорил, не любишь собак.
— Она не моя, временно взял, — отвечаю я, но она уже не слышит.
Дверь в спальню захлопывается и запирается. Закипаю от такой явной демонстрации неуважения. Это же был наш дом, какое-никакое семейное гнездышко, и я вообще-то, пару дней назад мыл полы! Ловлю себя на желании ворваться к ним и высказать, что думаю, но беру себя в руки. Яна — мамина дочка, и им только дай повод, схавают вдвоем и не подавятся.
Иду в ванную приводить себя в порядок, — не хочу им мешать собирать вещи, да и при тёще общаться с Яной нет никакого желания. Остервенело чищу зубы, вспоминая, как мне некомфортно всегда было с её мамой.
Наталья Сергеевна, на словах поддерживая выбор дочки, молчаливо всегда была против. Это чувствовалось и в её ядовитых шуточках на мой счет, и в Янкином поведении после того, как она навещала родителей, и в тёщином общении со мной. Она словно снисходила до меня, всем своим видом показывая презрение. Помню, как с цветами заходил к ним за Яной, и слышал, как будущая теща кричит: «Яна, там опять этот! На этот раз веник принес!». Я всегда для нее был «этим». «Веник» небрежно кидался на полку для обуви, а мне не предлагалось даже войти в дом. Так и ждал вечно Янку на лестнице, пока не поженились. Свадьба выдалась не самая роскошная, и без медового месяца, и в этом её мама (да и Яна, скорее всего) тоже винила меня.
Снова чувствую это зверское чувство голода, сказывается незавершенная перестройка тела. Приказываю Ричи сидеть, а сам выхожу из ванной. Жена с тёщей уже переместились на кухню — роются по шкафам, полкам, закидывая в баулы сковородки, посуду, кастрюли.
— Гляди, Ян, это же я вам дарила котелок! Хороший котелок, как новый! — приговаривает Наталья Сергеевна. — О, греча! Непросроченная, забираем…
У меня слегка отнимается дар речи. На корню давлю в себе желание как-то зло пошутить или высказаться об их мелочности. Пусть забирают. Стоит мне об этом подумать, вижу, как Наталья свет Сергеевна открывает холодильник и вытаскивает привезенный вчера Кирой десяток яиц и близоруко рассматривает, определяя срок годности.
— Уоу-уоу, полегче, Наталья Сергеевна! Это мои яйца! — через мгновение я сожалею об этом, потому что подключается Яна.
— А у тебя есть яйца? Ты себе льстишь, Панфилов!
— На чужое не претендуем! — надменно произносит тёща и небрежно бросает коробку с яйцами назад.
— Спасибо, вы очень добры, — машинально отвечаю, а сам пытаюсь отвлечься, рассматривая инфу о тёще.
Наталья Сергеевна Орловская, 49 лет
Текущий статус: домохозяйка.
13 уровень социальной значимости.
Класс: служащий 7 уровня.
Замужем. Муж: Сергей Орловский. Дети: Янина, 24 года.
Отношение: Враждебность 15/30.
Беру старую хозяйскую кастрюлю, не прошедшую тёщин отбор:
— Вы ее не возьмете?
Она не снисходит до ответа. Набираю в кастрюлю воду, закидываю туда шесть яиц и ставлю на огонь.
Наталья Сергеевна прихватывает блендер, тостер и смотрит, мысленно взвешивая стоимость, на микроволновку.
— Печка наша?
— Нет, мама, от арендодателей.
— Ну и пусть ее, — теряет интерес тёща и, волоча баул по полу, выходит из кухни.
— Мам, подожди! — окликает ее Яна, держа в руке средство для мытья посуды. — Фейри. Это я купила!
— Кидай, в хозяйстве все пригодится! — радуется находке тёща.
Я уже устал удивляться. Конечно, я подмечал в Яне некоторую прижимистость, экономность, но чтобы до такой степени…
В кармане вибрирует смартфон. Отвечаю:
— Да! Да, это я, слушаю.
Чувствую, как они затихли в зале, навострив уши.