Ох, черт! Поле зрения заваливает системными сообщениями:
Ваша репутация у Анатолия Махарадзе понизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.Ваша репутация у Айгуль Рамазановой понизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.Ваша репутация у Виолетты Ребровой понизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.Ваша репутация у Марка Залесского понизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.Беру тайм-аут - отхожу от двери, для проформы спрашиваю, кто крайний, им оказывается щуплый старичок, и встаю рядом, мест на лавках уже нет. Ловлю взгляд лысого борца. Есть контакт!
Анатолий Махарадзе, 44 года
Текущий статус: шофер. 9 уровень социальной значимости. Класс: водитель грузового транспорта 7 уровня. Женат. Жена: Ирина Махарадзе. Дети: нет. Замечен в противоправных действиях!Переглядываюсь с каждым, снимая необходимую мне информацию. Пару минут продумываю стратегию, жутко обидно тратить время на банальную очередь, ведь если окажется, что у меня с головой все в порядке, мне надо, наконец, разобраться в интерфейсе, вытащить свои статы, продумать развитие и прокачку, понять, как вернуть Яну. А ведь, чтобы ее вернуть, нужны деньги, работа - ну да, все так банально, но это будет самый ощутимый показатель того, что я взялся за ум. Да и скинуть жирок было бы нелишним, на сидячей пивной диете мой живот и бока уже вываливаются за ремень...
Итак, что я помню из курса психологии толпы? Толпу надо удивить, потом шокировать, а потом можно лепить из нее, что хочешь. Конкретно в моем случае - не толпу, а четырех человек, связанных общими целями - не нарушить очередность и попасть на прием к врачу. Тот отпор, который они дали агрессору в моем лице, дает мне надежду, что то, что я задумал, сработает.
Хватаюсь за голову, мои колени сгибаются, и я медленно сползаю по стене на пол. Громко мычу, чтобы привлечь внимание.
- Че эт с ним? - спрашивает толстуха по имени Айгуль Рамазанова.
- Вот артист, да по нему Голливуд плачет! - восклицает лысый борец-шофер Махарадзе.
- Мы-ыы-ыыы! - тяну я как можно тоскливее.
- Господи! - крестится старуха Виолетта. - Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную!
- Ишну-у-уу-ала-а-аа! - продолжаю стонать, вспомнив дарнасский язык ночных эльфов.
- Нехристь! - тычет в меня пальцем старуха. - Как есть нехристь! Господи...
- Да помолчите вы, бабушка! - раздраженно перебивает ее Махарадзе. - Эй, парень, с тобой все нормально?
Я замолкаю. В тишине поднимаюсь, опираясь спиной о стену, и слышу, как отчетливо хрустнули мои колени. Поднимаю правую руку, и опускаю ее в направлении старухи Виолетты:
- Ты! Раба божья Виолетта! Фамилия твоя Реброва, услышь же меня!
Старуха неистово крестится, шепчет молитвы, но отвести глаза не может. Она почти парализована.
Перевожу руку на толстуху.
- Ты! Айгуль Рамазанова, внимай!
- Ты! - мой указательный палец чуть не упирается в лоб шофера-борца. - Анатолий Махарадзе, слушай меня!
- И ты! - очередь доходит до старика. - Гражданин Марк Залесский, повинуйся и слушай!
У Рамазановой изо рта вываливается жвачка. Перст старухи замер у левой груди. Залесский на грани инсульта. Один Махарадзе ухмыляется:
- Фокусник, да?
- Не устал шоферить, Анатолий Гивиевич? - спрашиваю его уже обычным голосом. - Ирина Ароновна как, не скучает?
Вот и Махарадзе впечатлился, только заиграл желваками.
- Люди, у меня что-то не то с головой. Я вижу вас насквозь! Но из-за этого, боюсь, голова не выдержит! Мне очень, повторяю, очень надо как можно скорее к врачу. Пустите вне очереди?
- Да и пусть идет! - оживает Айгуль. Речь зашла о материях приземленных, а мое сольное выступление лично ей больше ничем не угрожает.
- Иди, соколик, иди, - бормочет бабка Виолетта.
Махарадзе просто кивает в сторону двери.
- Спасибо, - чуть не шепотом благодарю и встаю возле двери.
- Слушай, парень, не знаю, как тебя зовут... - трогает меня за плечо шофер.
- Филипп.
- Скажи, Филипп... А Ирина сильно скучает?
Я смотрю в его выпуклые, с сеткой морщин вокруг, повидавшие жизнь глаза, и через паузу отвечаю:
- Сильно скучает, Анатолий Гивиевич.
Махарадзе стискивает меня в объятьях.