— Выучите наизусть все его основные приметы: цвет волос, глаз, шрамы, родинки, татуировки. Еще один совет: телефон ребенка должен быть обязательно оформлен на родителя — не на вашу компанию, не на него, не на бабушку, а на вас, чтобы, если что, можно было мгновенно получить детализацию: когда, куда, откуда звонил.
Это касается не только детей, но и пожилых, психически больных людей: телефон должен быть оформлен на вас. Если телефон оформлен на вашу бабушку с Альцгеймером, то детализацию в случае чего я получу только через суд. Кстати, на пожилом человеке в идеале должен быть несъемный браслет, где указаны его имя, фамилия и контакты родственников, или, если у вас маленький ребенок или бабушка-дедушка, у которых проблемы с памятью, положите им в карманы одежды записки с теми же данными, это работает, когда они куда-нибудь уходят.
Помните, пожалуйста, что ваших детей безопасность — в ваших руках.
Глава 30. Самая взрывная
В кабинет заходит Лев. Плечи его опущены, под глазами залегли тени. Все же он не железный, может тогда, после спасения отца, Система ему тоже щедро отсыпала Бодрости. Но теперь явно ее запасы подходят к концу.
Первая не выдерживаю гнетущей тишины.
— А тебе Система сколько очков опыта за спасение жизни дает?
— Что? — уставился на меня непонимающе, — а-а-а, — до него доходит, — Всегда по-разному. Обычно пять-семь тысяч, собственно, поэтому так быстро Уровни и поднял. Я вообще-то, как тогда в «Быстро-Деньгах», геройством и благотворительностью не занимаюсь — руки берегу, ну ты понимаешь. Просто тогда сообщение всплыло, что девушку бы убили, если бы я не вмешался. Ну и просто не смог пройти мимо. Повезло, конечно, помог эффект неожиданности. И электрошокер.
— Ммм… понятно.
— Жень, что ты от меня бегаешь? Давай поговорим. Что тогда произошло? Ты пожалела? — медленно подходит ко мне, пытаясь заглянуть в глаза.
Отворачиваюсь, скрестив руки на груди. Сцена его обжиманий с блондинкой ярко вспыхивают в памяти, поднимая в душе обиду с новой силой.
— А может и пожалела. Тебе-то что?
— Жень, ты ж такая молоденькая еще, это я старый дурак. Прости меня, а? Я не собирался тебя использовать. Просто устал от этой Системы. Вечные гонки за опытом, характеристиками. Чуть дашь слабину, и все усилия летят в пропасть, давая бешенные откаты — каждый раз начинай все сначала. Порой я ощущаю себя чертовой допотопной ЭВМ, которая скрипит, барахлит и зависает. И в тот вечер я был после операции не в лучшей форме. Ну, ты помнишь.
— Я бы предпочла забыть, — закусываю губу, чтобы не высказать ему все, что о нем думаю. Как же больно слышать его оправдания!
— Прекращай. Я же не трахаться к тебе тогда приходил. И сам не понял, как так вышло. Просто у меня нет человека, с кем можно поделиться радостью успеха в росте Уровня. Не с кем обсудить варианты развития какой-либо характеристики. Жень, правда, хватит дуться, мы же взрослые люди. Извини меня, ты мне нужна, как друг. Давай начнем все с начала? Ведь неизвестно, чем закончится наша история с Системой. Пройдет год, интерфейс у нас отберут, и с чем мы останемся? С рухнувшими планами и надеждами? Мы должны объединиться и совместными усилиями выжать максимум из этого дара. Что молчишь? Я не прав?
Конечно прав, поэтому и молчу, а что еще мне остается? Он ничего мне не обещал. Согласна я с ним — совместные усилия принесут в разы больше пользы. Но как теперь ему доверять, ведь он меня обманул.
— Я не знаю, Лев. Дело не в том вечере, — медленно поворачиваюсь, и, решаясь, смотрю ему прямо в глаза, — Ты не звонил, не писал, а через день я пришла к тебе в больницу. Поднялась на этаж, меня даже никто не остановил, дошла до твоего кабинета, и застала прекрасную картину, как ты проводишь пальпацию груди своей ассистентке-блондинке, — глаза Льва округляются, — Вы что запущенный случай обсуждали? Или она тебе наглядные пособия демонстрировала? Согласна, мне ты ничего не обещал. Но как ты думаешь, что я должна чувствовать, увидев это? Как мне тебе после всего этого доверять?
Мужчина смотрит в пол и молчит, покусывая губу. Раздается стук в дверь, и, не дождавшись ответа, входит та самая блондинка с кипой бумаг и лучезарной улыбкой, освещающий все на своем пути. При виде меня, и оценив нашу неформальную манеру общения, ее прекрасное настроение ухудшается. Ее отношение ко мне — «Вражда 5/30». Ее ноздри раздуваются от негодования, ба-а, да она ревнует!
Усмехаюсь такому говорящему виду, смотрю на Льва, изогнув бровь в немом вопросе: «Как ты теперь отвертишься?». Тот стоит пунцовый. Надо же! Так натурально смущается — сама невинность, Станиславский по нему плачет.