Итог: притащили бедную замызганную зверушку с чемоданом дизайнерских собачьих вещей бабусе, пообещав, что это временно. Нет ничего более постоянного, чем временное. Меж тем, минул третий месяц. То ли Елизавета нашла себе благодарного слушателя и долгими бессонными ночами рассказывает ему о делах давно минувших дней, то ли племяннички не торопились искать «добрые руки». И все это время Йохансон не переставал «радовать» нас ночными завываниями и милыми лужицами на коврике у моей двери. Сколько ни ругалась я с Елизаветой, та все отрицала, якобы её блаХародный пёс до каких-то там ковриков не опустится.
Эй, вы там, наверху! Алло? Дайте квест: Пришиби пса — спаси нервы соседей. Интересно, существует ли ад для собак? И отомстит ли хоть кто-нибудь за мои страдания этому злобному карлику на том свете?
Адова ночка, наконец, подходит к концу. За окном брезжит рассвет. Чего и следовало ожидать — на утро я совершенно разбита. Настроение отвратительное: тихо всех ненавижу. Перечитывать дебафы — целого дня не хватит, лишь смахиваю сообщения. Не укладывается в голове: как в таком рваном ритме не сойти с ума? Две недели — это программа минимум, запущенный механизм уже не остановишь. А что дальше? Вырасти из карлика в человека можно только за восемь месяцев! Рано я, похоже, обрадовалась. И все же я не сдамся, какова бы не была цена моего счастья!
Вспоминаю о целительном свойстве душа, и немного восстанавливаю пункты удовлетворённости и бодрости, хотя бы на пару часов, чтобы в целости добраться до офиса. Плюю на нападки Системы: без кофе и шоколада я всех убью и сама убьюсь о стену. Плетусь на кухню за допингом. Распитие запрещёнки под качественную закуску снимает дебафы, что радует — не будут отниматься дополнительные хиты.
Интересно, если постепенно сокращать потребление кофе, можно ли избежать этого дебафа вовсе? Постараюсь плавно увеличивать промежутки между чашками, перемежая их чаем и водой.
Почему же сегодня только среда, а не суббота?! Как же хочется спать. Жалею себя родимую, собирая нехитрый завтрак. Все тело ломает, настроение по-прежнему на нуле. И скучно, и грустно, и некому лапу подать.
На руках у меня справка из больницы о том, что я совершенно здорова. Я рассчитывала хотя бы на лёгкое сотрясение и законный выходной. Но дядечка доктор был суров и непреклонен: «На таких больных, как вы, гражданочка, пахать, да пахать!»
А счастье было так возможно. Отлежаться бы, довести до ума интерфейс. А может, рискнуть? С затаенным волнением кошусь на телефон. Бухгалтерия начинает работу на полчаса раньше нас. Смотрю на часы, их рабочий день еще не начат, но может кто-нибудь уже пришёл? Набираю номер, и слышу в трубке невнятный голос нашей бухгалтерши:
— Бухгалтерия.
— Антониночка Васильевна, это я, Женя. Представляете, меня вчера сбила машина!
Собеседница в ответ охает, причитает.
— Да, вроде, ничего страшного, жива-здорова, — спешу успокоить впечатлительную даму, далеко ведь уже не молодка, перенервничает ненароком, — Вчера весь день в больнице провела. Исследовали вдоль и поперёк, крови на анализы пол литра откачали. Сказали, что молодая, восстановлюсь быстро, только на таких и пахать. Представляете? Никакого сочувствия! — сочиняю я на ходу, хотя доля правды в этом все же есть.
— Сволочи бессердечные! — болячки и врачи у Антонины Васильевны — любимый конек.
— А с утра мне так плохо: и голова кружится, и тошнит, и вроде даже небольшая температура. Боюсь не дойду ни до офиса, ни до больницы, — продолжаю жаловаться, — Я бы сегодня отлежаться хотела. Можно? — и глазки честные-честные.
— Бедная девочка, как же ты так неаккуратно? Водитель, поди, пьяный был? А врачи эти- одно лечат, другое калечат! Взятки просили? — сокрушается бухгалтерша в предвкушении новых сплетен.
Не разочаровываю даму, описываю происшедшее накануне в самых ярких красках, добавляя все новые детали: какой плохой водитель, безответственные и непрофессиональные доктора. Не знаю, что помогает больше, репутация с Антониной Васильевной, прокачанная кофейными посиделками, или моя чудесным образом возросшая решимость, но результат разговора поворачивает в нужное мне русло. Договариваемся, что она лично пойдёт просить за меня Главного, как только Его Величество соизволит посетить офис.
Заканчиваю разговор и ликую: Получилось! Никогда не филонила. Не позволяла себе расслабиться. Не брала отгулы, работала в выходные и праздники, порой, даже с температурой. Мысли не допускала! А оказывается это так просто и так приятно. Наглость — второе счастье. Радуюсь своей маленькой победе.