Глава 27. Резня
— Ооо, вон и они. Давай, натягивай маску по***зма и драпай к Лютому. — сказал Штырь и побежал к багажнику одной из машин, где выдавалось оружие
Они чё, бригады насмотрелись? И вроде как это просто «переговоры», зачем заранее разоблачать себя перед второй стороной? Или это просто «понты»?…
Найдя взглядом группу Лютого, я подошёл к ним.
— Чё припёрся? — сказал один из бугаев, рядом с Лютым и его кампанией.
*На батю твоего посмотреть… А вообще, здесь, от каждой их фразы можно глаза закатывать… меня начинает тошнить от идеи к ним примкнуть…*
— Я Философ… меня Штырь к вам направил.
— Ааа, группа нападения номер 1? Понятно… проходи чё встал по среди дороги.
*Не смейся… не смейся… не смейся, а то можно навлечь заранее беду…*
Еле как сдержавшись, чтобы не засмеяться от этого скрытого саботажа, я натянул как можно более естественную маску безразличия и вошёл в группу будущих инвалидов.
Я настолько им безразличен? А где краткий курс молодого бойца? Кто мне скажет «Не ссы паря, всё будет зае…»? Да или просто пусть кто-нибудь подойдёт и подтвердит, что Штырь мне не наврал…
— Ну чё братва, погнали! — сказал скелет из моего бездонного шкафа, по прозвищу Лютый.
Из кортежа напротив, вышла группа из 20 человек, от них отделилось 5 и направились на середину пустыря. Если бы мне не сказали, что это «противники», я бы перепутал их с аборигенами из моей команды. Рожи одинаковые, внешний вид идентичный, да даже машину абсолютно такие же! Пока шли в нашу сторону захаркали весь пустырь. Теперь он тоже опущен… Бедные нитраты и макроэлементы окружающей среды…
Наша группа состояла из трёх главных, меня и двух бугаев с тяжелыми сумками. На первый взгляд, в сумках одни камни лежат. Что это и зачем они это несут? Может кирпичи золота?
Преодолев точно такое же расстояние, что и вторая сторона, между группой противника нас разделяло не больше 5 метров. Как только мы подошли, вся бригада, расположенная за нами, также начала медленно к нам приближаться. Это какой-то ритуал или что? Почему они так синхронно начали выдвигаться, после того, как «главные» встретились?
Наша основная группа бандитов и отморозков встала в 5 метрах от нас, образовала своего рода стрелу и начала что-то тихо, иногда с выплесками ора, обсуждать. Группа противника аналогично повторила действия другой группы. Ну может быть встала ближе к своим «главным» на метр или типа того…
Пока все подошли, пока немного подравняли кривые строи, обе группы «переговорщиков» просто стояли и поглощали друг друга беспощадным взглядом. Один из поколения «утырков», стоящий напротив меня, жевал зубочистку или какой-либо ещё аналог древесного детородного органа, после чего сплюнул его перед собой и подмигнул мне. Я что, такой «сладкий» для них? И как вообще демонстрация отвращения сочетается с похотливым намёком? Или это он меня так унизил, по типу: «Ты конечно тряпка, но я бы не против тобой вытереть пол», даже если «пол» одинаковый. Мерзость… Все эти петушиные обычаи мне, как-то, в голове не укладываются… Хорошо хоть, после пятиминутной паузы, началось хоть какое-то подобие «разговора».
— Будем базарить или вы всех нас так и будете невербально в очки долбить? — первым нарушил тишину Лютый.
Ооо, а он имеет чувство иронии. Хоть какое-то различие в этом мире плевков и авторитета…
— Раз ты начал, то продолжай. Я тебя слушаю. — сказал, видимо, главарь той банды, похожий на кусок мыла.
Лоб ярко блестит, черты лица ровные, кожные поры отсутствуют. Откуда он такой смазливый? Навык? В жизни не поверю, что его сделали главным за «красивое» личико. Хотя…
— Ну тогда слушай внимательней, фраерок. Тех харьков мы порешали за дело, если у тебя есть что «спросить», то спрашивай, на 2–3 вопроса отвечу. За то, что они наших парней обидели, территорию мы забираем. В принципе, готовы к долгоиграющему сотрудничеству, если вы нам ещё один «косяк» оплатите.
— … ах***ь. Паря, ты ничего не перепутал? Ты хочешь баталию 20 на 20 увидеть? Порешал наших жильцов, обидел несколько уважаемых людей. Украл несколько тел, думаю ещё живых. Пообещал мне много чего интересно, когда мы «совещались». И всё это без какой-либо причины. А теперь стоишь здесь передо мной, перед моей братвой и делаешь нас виноватыми, чего то ещё от нас требуя…