Как примирить право художника на самовыражение с правом людей не страдать, попав в информационно-культурное пространство, засоренное отходами фобий и умопомрачений? Не включать телевизор, не ходить в театр? Тогда давайте и голодать, ведь в колбасе попадаются крысиные хвостики! Лично я не хочу, чтобы мой внук, придя на «Евгения Онегина», скажем, в Театр имени Вахтангова, увидел, как актер, декламируя: «Татьяна, русская душою», указывает пальцем на свой замещающий жезл. Видимо, господин Туминас полагает, что русская душа расположена не там, где литовская.
И вот еще проблема, которую я пытался поднимать, когда вел передачу «Контекст» на «Культуре», вызывая глухое недовольство приглашенных экспертов и бессильное сочувствие руководства канала. Чтобы понять степень новизны, зритель должен иметь хотя бы представление о норме, об «исходнике», с которого начинается чреда интерпретаций. Ведь согласитесь, по сравнению с Гамлетом-копрофагом Гамлет-гей — это вроде как и норма. Когда-то я был учителем-словесником, не могу даже сообразить, куда бы сегодня можно повести учеников, чтобы они увидели на сцене «исходник». ТЮЗы давно превратились в зоны рискованного, если не болезненного самовыражения худруков. Но внутренняя ориентация на норму необходима. Неслучайно психиатры частенько повреждаются в уме. Почему? Да потому, что больше общаются с ненормальными, чем со здоровыми. В такую же ситуацию зачастую поставлен нынешний зритель и читатель. Берешь в руки «большую книгу», и, кажется, читаешь историю болезни, позаимствованную из психдиспансера.
Ну ладно, в Москве еще есть места. Но наш Либерафан активно мечет икру во все пределы Отечества. Что прикажете делать, если в единственный облдрамтеатр присылают пестуна Золотой маски (так случилось в Пскове), и тот выгоняет на сцену полуголых пионерок читать дурными голосами «Графа Нулина»? Что остается пока еще нормальным губернским гражданам, желающим вырастить нормальных детей? Взять штурмом театр и повесить потерявшего меру новатора на колосниках, как на рее? Успокойтесь, пошутил…
Вот для подобных конфликтных ситуаций я и предложил создать КХС, чтобы в спор вступала третья сторона, безусловные авторитеты, к мнению которых прислушаются. Другого выхода нет. Театральная критика давно превратилась в приживалку при Золотой маске. А Минкульт традиционно воспринимается творческой интеллигенцией как щупальце Левиафана. Кстати, худсовет быстрого реагирования не обязательно должен в конфликте вставать лишь на сторону возмущенных традиционалистов, которые тоже ошибаются. В случае, если дерзость художественно оправданна и не является кощунством, КХС защитит экспериментатора, сказав «фу!» Левиафану.
Впрочем, конфликт между Левиафаном и Либерафаном вечен, в нем заложено неразрешимое противоречие между теми, кто хочет неведомо-нового, и теми, кому достаточно обжитого старого. Все, что мы имеем, результат компромисса. Если Левиафан и Либерафан не договариваются, они гибнут. При этом каждый думает, что победил.
Немного Путина в дистиллированной воде
Садясь смотреть разрекламированный до оскомины телефильм Саиды Медведевой «Президент» (к 15-летию пребывания в Кремле Владимира Путина), я чувствовал себя фанатом, попавшим на долгожданный матч с любимым форвардом. Выключал же «ящик» я с таким чувством, будто вместо первачей на поле вышел третий состав, и били они мимо ворот.
Нельзя сказать, что эта долгая лента вызвала полное разочарование. Мяч-то катали. Интересен и эмоционален был президент, но ничего такого, чего мы раньше от него не слышали, он не сказал. И это понятно: если президент говорит нечто совершенно новое — это поворот в государственной политике. Как с Крымом…
Запомнилась драматическая хроника пребывания начинающего президента в Дагестане, когда он, сказав тост, поставил стакан: «Мы обязательно с вами выпьем, но после». Сильный жест! Стране и армии был подан знак, что эпоха похмельной безответственности закончилась навсегда. А Путин в Северодвинске перед детьми и вдовами погибших моряков! Такого сострадания на лице человека, облеченного высшей, еще не привычной властью, мы не видели прежде никогда! Еще свежа была в памяти одутловатая физиономия предшественника, измученного излишествами, приведшими к государственной недостаточности. На телеэкране перед нами прошли 15 лет, вместившие многое: и борьбу с олигархами, и войну в Чечне, и экономические кризисы, и боевые действия в Южной Осетии, и Олимпийские игры в Сочи, и воссоединение с Крымом, и санкции, и натиск объединенного Запада… Когда всё это в концентрированном виде идёт с экрана, сравнение президента с рабом на галерах не кажется шуточным. Безусловно, интересны были и ответы нынешнего, умудренного, даже угнетенного властью Путина на жёсткие, умные вопросы Владимира Соловьёва…