Мне даже не пришлось доставать отмычки, поскольку кухонная дверь запиралась на простейший «язычок». Я поддел его игральной картой и вошел.
Первым делом я намеревался отправиться в спальню – старик из Вены был прав, когда утверждал, что именно там выявляется характер человека, – но меня остановил кухонный стул. Вибрации этого стула оказались столь сильными, что я закрыл глаза и психометрировал его по методике А.:А.:. Да, это вибрации Ребекки: она сидела тут, думая об уколе героином. Вибрации быстро слабели, и я не успел разобраться, что ее остановило.
Добравшись до спальни, я чуть не упал от изумления. «Старик-то еще ого-го!» – произнес я, отступая. Считывать здесь все подряд было бы профанацией, но и того, что я просканировал, оказалось вполне достаточно. Как сказала бы мисс Мао, Сол Гудман – мужчина Дао-Инь (Бета-прим в терминах иллюминатов). Ничего удивительного, что Робинсон постоянно рассказывает о его «интуиции».
В гостиной стояла статуя копенгагенской русалочки. Считав с нее вибрации, я фыркнул от смеха. Господи, у всех свои комплексы.
Вдоль одной из стен тянулся встроенный книжный шкаф; судя по всему, читателем в этой семье была Ребекка. Я начал пробное сканирование и обнаружил вибрации Сола на полке с детективами; там же находился сборник математических и логических головоломок из «Сайентифик америкен». Этот человек решал задачи, не имея представления о своих скрытых способностях. Шерлок Холмс без скрипки, после интенсивной умственной деятельности снимающий напряжение в горячей спальне наверху.
Ага, на журнальном столике альбом с эскизами. Его альбом, судя по вибрациям.
Я быстро пролистал страницы: рисунки весьма обстоятельны, аккуратны и выглядят предельно натуралистично. В основном лица: преступники, с которыми он имел дело по долгу службы. Масса тонких наблюдений, портреты исполнены сострадания. Деревья в Центральном парке. Эскизы обнаженной Ребекки – в каждой карандашной линии обожание. Удивленное лицо черного малыша на фоне здания в трущобах Гарлема – снова неожиданная нотка сострадания. Затем резкая перемена – абстракция на тему звезды Давида, излучающей энергетические волны, причем острый луч звезды, направленный вниз, заштрихован: он неосознанно подошел поразительно близко к истине. Большинство лиц явно криминального типа. Сцена в Кэтскиллсе, Ребекка читает книгу под деревом – в штриховке ощущается боль, тяжесть и страх. Я закрыл глаза и сконцентрировался: в картине чувствуется присутствие другой женщины… Меня бросило в пот, и я открыл глаза. Это была его первая жена, умершая от рака. Сол боялся потерять и Ребекку, но она молода и здорова. Значит, он представлял, что Ребекка могла уйти от него к более молодому мужчине. Так, это ключ. Я перелистнул еще несколько страниц и увидел единорога – еще один признак работы бессознательного, приведшей к этой эротической звезде Давида.
Потом я начал быстро просматривать книги Ребекки. В основном антропология, главным образом африканская. Я снял с полки одну из книг. Опять Эрос, тонко сублимированный. Вот и вторая половина ключа. Хорошо подметил Хасан ибн Саббах Икс: «Если у белой женщины мертвая душа в живом теле, ей поможет лишь черный мужчина в постели».
Я аккуратно вернул книгу на место и направился к черному ходу. В кухне еще раз попробовал считать со стула вибрации Ребекки. Рецидив – неотъемлемая часть синдрома привыкания к героину. Внезапно мне стало понятно, что ее остановило. Если скажу «любовь» – прозвучит сентиментально, а если «секс» – цинично. Назову это моногамностью – пусть звучит научно.
Сев в машину, я посмотрел на часы: прошло семнадцать минут. Чтобы раскопать столько же фактов обычными методами, мне понадобилось бы потратить несколько часов, причем это были бы другие, менее важные факты. Безусловно, обучение в А.:А.:, весьма облегчало мою работу.
Оставалась лишь одна проблема – я не хотел никого убивать. Но взрыв привлечет к месту действия только Малдуна; исчезнувшего Малика объявят пропавшим без вести и вызывать Гудмана не станут.
Затем я вспомнил о манекенах в ателье на восемнадцатом этаже, прямо над офисом «Конфронтэйшн». Сжечь манекен перед тем, как взорвется бомба… Возможно, это сработает. Я ехал в сторону Манхэттена, насвистывая: «Хо-хо-хо, кто смеется последним?»
(Бомба взорвалась через неделю в 2:30 ночи. Саймон, покидая аэропорт О'Хэр, где было полвторого ночи, решил, что у него еще есть время заскочить в «Дружелюбный незнакомец» и встретиться там с прелестной леди-полицейской, которая так лихо проникла в Орду Безымянных Анархистов. Он довольно легко мог затащить ее в постель, поскольку все женщины-шпионки почему-то считают, что после оргазма мужчины впадают в мечтательное состояние и, утрачивая бдительность, выбалтывают секреты. Саймон решил преподать ей урок сексуальной йоги и посмотреть, какие секреты после этого выболтает она сама. Однако он вспомнил, как во время полуночного совещания у здания ООН после закладки бомбы Малик мрачно сказал: «Если наши догадки верны, то мы имеем все шансы не дожить до европейского Вудстока, который состоится на следующей неделе».)
– Вы черепаха? – спрашивает Леди Велькор, приближаясь в очередному мужчине в зеленом.
– Нет, – говорит он. – У меня нет панциря. Леди Велькор улыбается и тихо шепчет:
– Будь благословен.
– Будь благословенна, – отвечает он. Дорис Горус слышит за спиной чей-то голос:
– Как поживает наша мескатоникская Мессалина? – У нее ёкает сердце, она не верит своим ушам и, обернувшись, видит, что это действительно Старкерли…