– Я чертовски надеюсь, что Гауптманн не солгал и за мной не было слежки, – сказал Хагбард. – Чтобы всем нам оказаться на подводной лодке, потребуется довольно много времени.
– А что будет с машинами? – спросил Гарри Койн.
– «Бугатти» слишком прекрасна, чтобы я с ней расстался, поэтому-то я и забираю ее на борт «Лейфа Эриксона». Остальные машины мы попросту оставим здесь. Возможно, кто-нибудь из тех, кто приехал на фестиваль, ими воспользуется.
– Насчет фрицев не волнуйтесь, – сказал прогуливавшийся неподалеку Джон-Джон Диллинджер. – Если будут создавать проблемы, мы ответим им краткими, но острыми словами старого доброго мистера Томпсона. Пусть умрут со смеху.
– Мир – это прекрасно, – кисло промолвил Хагбард.
– Дадим ему шанс, – отозвался Малаклипс, все еще в облике Жана-Поля Сартра. – Чтобы мир распространился, нужно время. Надо, чтобы отсутствие иллюминатов почувствовалось. Разницу непременно увидят все.
– Сомневаюсь, – отозвался Хагбард. – Дили-Лама был прав во всем.
Вся операция по переправке людей Хагбарда с аквалангами на борт «Лейфа Эриксона» заняла более часа. Ожидая своей очереди, Джордж жадно всматривался в глубины озера. Увидев наконец подводную лодку, сверкающую, словно гигантский золотой дирижабль, он почувствовал себя счастливым.
«По крайней мере, хоть это реально, – подумал Джордж. – Я вижу лодку снаружи, и она такая же огромная, как мне казалось. Пусть даже она никуда не плывет и все это происходит в Диснейленде».
Час спустя подлодка уже шла Валусийским морем. Джордж, Джо и Хагбард находились на мостике. Хагбард стоял, прислонившись к драконьей голове, которая когда-то украшала нос настоящей ладьи викингов, а Джордж и Джо вглядывались в бездонные серые морские глубины и наблюдали за проплывавшими мимо странными незрячими рыбами и чудовищами. – В этом море есть разновидность грибов, эволюционировавших в нечто вроде морских водорослей, – сказал Хагбард. – Они люминесцентные. Другого света здесь нет, и потому зеленые растения не растут.
В отдалении появилась точка, она быстро увеличивалась в размерах, и наконец Джордж различил дельфина. Безусловно, это был Говард. На спине у него был закреплен акваланг. Приблизившись, Говард сделал сальто, и из динамика донесся его транслированный голос. Дельфин пел:
Таких, как он, лишь раз Земля рождает. Вода кипит, когда он проплывает. Под ним трясется ложе океана, И славлю я его, Левиафана!
Хагбард покачал головой.
– Ниже всякой критики. С БАРДАКом пора что-то делать, он совершенно не умеет переводить поэзию. О чем ты говоришь, Говард?
– Ага, – сказал Джо. – В прошлый раз, когда я был на борту, мне не довелось увидеть твоего друга, говорящего дельфина. Привет, Говард. Я – Джо.
– Привет, Джо, – отозвался Говард. – Добро пожаловать в мой мир. К сожалению, в данный момент он не очень гостеприимен. В Атлантике нам грозит большая опасность. Там рыщет сам Левиафан, истинный правитель иллюминатов. На краю Тихого океана дрожит земля, это обеспокоило Левиафана настолько, что он поднялся из глубин. Кроме того, он знает, что его главные поклонники, иллюминаты, мертвы. Левиафан узнал о их смерти, считывая информацию с пульсаций энергии сознания, которые достигают самого дна.
– Не может же он съесть подводную лодку, – сказал Хагбард. – И потом, мы хорошо вооружены.
– Он может расколоть лодку с такой же легкостью, как чайка раскалывает пингвинье яйцо, – ответил Говард. – А твоего оружия он вообще не заметит. В сущности, он неуничтожим.
Джо и Джордж недоверчиво переглянулись. Хагбард пожал плечами.
– Я буду осторожен, Говард. Мы не можем повернуть обратно. Нам нужно в Северную Америку. Постараемся ускользнуть от Левиафана, если его увидим. – Он заполняет целый океан, – сказал Говард. – Тебе в любом случае придется его увидеть, а он увидит тебя. Что бы ты ни делал.
– Не преувеличиваешь опасность?
– Разве что самую малость. А теперь я должен с тобой попрощаться. Я считаю, что на этой неделе мы хорошо поработали и угроза как для моего народа, так и для твоего, исчезла. Наша дельфинья стая рассеивается и уходит разными путями в Северную Атлантику. Я покидаю Валусийское море через Шотландский проход. По нашему мнению, Левиафан направится на юг, вокруг мыса Горн в Тихий океан. Все, что плавает и испытывает голод, движется в том же направлении. К сожалению, в воде полно свежего мяса. Прощайте, друзья.
– Пока, Говард, – попрощался с ним Хагбард. – Ты помог мне построить замечательный мост.
– Да, мост был отличный, – согласился Говард. – Жаль только, что тебе пришлось его утопить.
– А что это за баллоны на спине Говарда? – поинтересовался Джо.
– Для дыхания под водой, – ответил Джордж. – В Валусийском море нет воздуха, поэтому Говард вынужден пользоваться аквалангом, пока не попадет в открытый океан. Хагбард, что он там говорил насчет истинного правителя иллюминатов? Я много раз слышал, что было пять Первоиллюминатов. Четыре из них – это семья Зауре. Остается один. Это Левиафан? Неужели всем заправляет какое-то морское чудовище? Это и есть та самая большая тайна?
– Нет, – ответил Хагбард. – Тебе придется вычислить, кто пятый Иллюминатус Примус. – Он незаметно для Джорджа подмигнул Джо. – Под истинным правителем Говард имел в виду богоподобное существо, которому поклоняются иллюминаты.
– Морское чудовище? – переспросил Джо. – В кино, которое мне показывали в том доме на Нижнем Ист-Сайде, был какой-то намек на морское чудовище колоссального размера и силы. Но первые иллюминаты – компания Груада – изображались там солнцепоклонниками. Огромная пирамида с глазом якобы символизировала божественный глаз Солнца. Черт возьми! Кто такие вообще эти люди с их фильмом? Сейчас я знаю, кто такая мисс Мао, но до сих пор не понимаю, кто были остальные?