- Может, представление скоро и закончится, но вот не факт, что ты попадешь на финальную часть, - раздался вдруг голос из неосвещенного угла комнаты. До боли знакомый голос. - Уж поверь мне, все билеты давно распроданы. Аншлаг, что называется.
А вот такого поворота событий не ожидал никто! Хотя, конечно, все наши Избранные уже убедились на собственном опыте, что самые непредсказуемые люди в мире - это...
- ...Рэндиан! - изумленно воскликнул Рональд, мигом узнавший голос брата.
- Именно! - Рэй вышел на свет. Легионеры разом отпрянули от места, где он стоял.
Да на их месте любой отскочил бы в сторону! Одновременно с тем, как шагнуть вперед, Рэй материализовал свой меч. А он так ярко вспыхнул серебристым, почти лунным, светом, что даже наши привычные к свету Избранные вынуждены были прикрыть глаза. А с учетом того, что легионеры не выносят подобного света...
- И что это? - спросил предводитель, стараясь сохранить все то же презрительное выражение лица, хотя видно было, что он пребывает в некотором шоке. - Нежданное подкрепление?
- Можно и так сказать, - ответил Рэй, беспрепятственно подходя к остальным. Никто даже не подумал его остановить.
- Ты что тут делаешь? - спросил Рональд у брата, но спросил тихо, чтобы никто из легионеров не услышал: пусть думают, что все идет по какому-то, на самом деле несуществующему, их плану.
- Не хочу сейчас об этом говорить, - Рэй улыбнулся и подмигнул брату. - Потом расскажу.
- Стоит ли это понимать так, - начал предводитель, в глазах которого снова уже засверкали яростные молнии, - что вы бросаете мне вызов?!
- Именно, - хором ответили братья.
- Ну, что же... раз уж вы настолько отчаянны, тогда... в атаку! - крикнул он, подавая сигнал своим воякам, которые сразу же схватились за мечи...
...Эван едва успел выхватить свой клинок из ножен. Тарлиан оказался быстрее: он свой меч успел даже воспламенить. Алькин же меч появился в руке у девушки за долю секунды. Только девушке почему-то казалось, что она видит какую-то черную ауру...
Рэй с одобрением оглядел всех троих... и в этот самый момент все легионеры (за исключением предводителя, который считал себя выше сражений) накинулись на них, применяя свой любимый прием: массовую атаку.
А далее последовало нечто такое, чего практически невозможно было предвидеть: Рэй и Рональд бросились им навстречу, попутно снося своими клинками всех, кто попадался на пути. Такого «тарана» никому из наших Избранных видеть еще не приходилось...
Но все же легионеров было больше сотни, а братьев Меннерсов всего двое. Как бы виртуозно они не сражались, победить всех легионеров было бы нереально.
Когда пылающий меч Тарлиана первый раз скрестился с легионерским обсидиановым клинком, даже искры полетели. Легионер, хотя и был в полном боевом обмундировании, отшатнулся от этих искр назад. Подготовка подготовкой, а плавить обсидиан эти искорки могут не хуже большого открытого пламени.
«Вот, значит, как! - подумал тогда Тарлиан. - Не только с водой можно сражаться огнем! Ну, теперь держитесь...»
И он сделал еще сильнее пламя на своем мече. Ловко ушел от очередного удара, переместившись чуть ближе к центру комнаты. Какова была его цель в этой битве, он пока что не понял. Наверное, расправиться с как можно большим количеством легионеров, чтобы дать Ли-фанне время. Ну и самому выжить, по возможности. Поэтому он сражался сейчас отчаянно, не жалея ни себя, ни легионеров. Именно сейчас он чувствовал в себе небывалый прилив сил. Будто сейчас, накануне конца света, все сомнения исчезли, а с ними - и все то, что ограничивало его силы. Вернее - ограничивал их он сам. Одно дело - принять свои способности такими, какие они есть, а совсем другое - позволить себе использовать их на полную. Раньше Тарлиану не хватало смелости для этого. Теперь же все в момент изменилось.
Несколько раз он даже превращался в птицу, поражая своих врагов сверху. Легионеры ничего не могли с ним сделать. Они боялись его, хотя и не хотели показывать этого. Они ненавидели фениксов почти так же, как сверхмагов, но справиться с ловким и сильным противником, который прекрасно владел мечом, и за мгновение мог превратиться в феникса, было практически невозможно. А Тарлиан, хотя ему и сложно было пробивать обсидиановую броню, отступать совершенно не собирался.
Как не собиралась сдаваться и Алька. Меч и кинжал в ее руках мелькали так, что лезвия едва можно было разглядеть. Девушка и сама не поняла, откуда у нее взялась такая скорость и упорство. Не иначе, как перешли от предка-сверхмага. Дориус Вирт ведь тоже сражался кинжалом: так говорила Хэла.
Увертка, ловкая подсечка - и сразу же отскочить в сторону, чтобы не напороться на обсидиан. Откуда только силы брались? Сражаться с оружием в обеих руках было неудобно лишь поначалу. Так же, как и Ли-фанна, Алька сразу поняла: это оружие для нее идеально.
Окружение? Ну и что? Пара взмахов мечом, да таких, что легионеры не успевают среагировать - и снова она в относительно спокойном месте. Неужели она, пятнадцатилетняя девушка, так легко справляется с лучшими легионерами, приближенными к предводителю? Верилось в это с трудом. Уж не замешана ли в этом внезапно открывшаяся способность чувствовать черную магию?
Так или иначе, черная аура вокруг меча определенно существовала. И более того: она сгущалась при приближении к правой части комнаты. И хотя Алька понятия не имела о том, что все это может означать, она очень хотела это выяснить. А значит, стоило попробовать прорваться туда...
А что же Эван? Да все то же самое. В пылу битвы он, правда, не чувствовал в себе никаких новых сил, но владеть мечом он будто стал еще лучше, чем раньше. Ни одному легионеру не удавалось даже слегка задеть его своим обсидиановым клинком.
Он даже не понял, как именно оказался в центре комнаты. Тарлиан еще только пытался прорваться сюда, Алька вообще была неизвестно где, так же, впрочем, как Рэй и Рональд. А ему как-то удалось проскочить...
Странно, но здесь было пусто. Легионеры будто специально дистанцию, не подпуская сюда никого из Избранных. Потому что...
...Предводитель-то был здесь! В сражение он так и не вступил: гордость не позволила. Так что с самым, как ему казалось, гордым и мрачным видом он так и сидел на своем троне.
- Что же я вижу? - с презрением спросил он, заметив Эвана. - Неужели кто-то соизволил пожаловать ко мне? И надо же, какое знакомое лицо! Кто же ты, витязь?
- Эван де Ориман, - спокойно ответил юный князь. Предводитель не внушал ему совершенно никакого страха. Да что там страх! Даже никакой ненависти к нему он не испытывал, хотя, казалось бы, это ведь предводитель Легиона...
- А... ну да, ну да. Значит, будущий князь Ориманский. Тогда понятно, откуда я тебя знаю. Ты очень похож на отца и деда, - он зловеще усмехнулся.
- Так значит, это был ты?! - внезапно догадался Эван. - И ты еще...
Его рука сама собой стиснула рукоять меча. О том, что когда-то, в далекой молодости его деду довелось сразиться с каким-то легионером, он прекрасно знал, как и о том, что вернулся тогда дед тогда едва живым. С тех времен Легион в Оримане стали люто ненавидеть, и это, кстати, послужило одной из причин, почему отец отправил Эвана именно к эфарлендским Фениксам: они-то с Легионом боролись всегда, причем успешнее всех на Листе. И вот сейчас этот самый легионер, едва не убивший одного из величайших правителей Ориманского княжества, восседает перед ним на троне и нагло смеется ему в лицо!
Хотя бывали моменты, когда Эван свою фамилию просто ненавидел, семейная гордость у него была всегда. А уж чтобы кто-то в его присутствии (да и не в присутствии тоже) пытался оскорбить его род... такого юный князь позволить не мог никому и никогда. Пусть даже это и предводитель Легиона, который может одним ударом прикончить его.
- Рад, что ты такой догадливый, - осклабился предводитель. - И что же теперь? Схватишься за меч, чтобы отстоять честь своей семьи?
- А почему бы и нет? - спросил Эван. - Тем более, мой меч готов. А на твоем счету не только моя семья...