— Он говорил, что состоит в спортивном клубе «Гленко».
— Не слушай ты его, клуб ему принадлежит. Как этот мальчик бегает и прыгает, просто уму непостижимо! Разве только Билли Бертон из «Ирландско-американского» может с ним сравниться. Ну, Кэти, ты и отхватила жениха!
Мистер Мердок смотрел на нее с восхищением, как будто впервые по-настоящему разглядел. Он был большим ценителем спорта.
Зная все это, Кэти шла разговаривать с дедушкой без всяких опасений.
Старик молча слушал, пока она перечисляла достоинства мистера Брэди, а после покачал головой:
— Это невозможно, Кэти. Я не могу этого позволить.
— Дедушка!
— Ты забываешь, моя дорогая.
— Забываю?
— Чтобы внучка английского короля вышла замуж за простолюдина — это же неслыханно! Так не годится.
Кэти онемела от изумления, растерянности и горя. Она прошла суровую школу и научилась стойко встречать внезапные удары судьбы, но на сей раз удар был настолько неожиданным, что застал ее врасплох. Кэти была совершенно уничтожена. Зная дедушкино упрямство, она даже не стала с ним спорить.
— Нет-нет, ни в коем случае, — твердил старик. — Так не годится!
Кейт молчала; у нее отнялся язык. Она стояла, онемев, с застывшим взглядом, среди развалин своего маленького воздушного замка. Старик ласково погладил ее по руке. Он был доволен покорностью внучки. Девочка держится достойно, как и подобает при ее высоком положении.
— Мне очень жаль, моя дорогая, но — нет, нет, нет…
Его голос, постепенно затихая, перешел в невнятный шепот. Дедушка был очень стар и не мог подолгу задерживаться на какой-нибудь одной мысли.
Тед Брэди в первый момент не понял всю сложность ситуации и потому отнесся к происходящему с той великолепной небрежностью, какую обычно проявляют решительные молодые люди, когда на пути их любви возникают препятствия в лице родителей и опекунов.
Пришлось довольно долго объяснять Теду, что лицензия в кармане еще не повод подхватить Кэти в седло и умчать к ближайшему священнику на манер прекрасного Лохинвара.
В порыве раздражения он не хотел делать различия между старым мистером Беннетом и традиционными тиранами-родителями из романов, которыми порою скрашивал свой досуг. Пока Кэти не объяснила все тонкости дела, мистер Беннет представлялся Теду обычным надменным миллионером, не желающим отдавать дочь за бедного художника.
— Тед, милый, ты не понимаешь, — сказала Кэти. — Это просто нельзя, и все. За ним, бедным, некому ходить, кроме меня. Как я могу сбежать и выйти замуж? А с ним что будет?
— Так это же ненадолго, — уговаривал мистер Брэди, человек разносторонний, но чуточку тугодум. — Священник нас окрутит за полчаса. Потом зайдем к «Мукен», перехватим бифштекса с жареной картошкой — ну, вроде свадебного угощения. А там вернемся, держась за руки, и скажем: «Вот они мы. И что теперь?»
— Он меня никогда не простит.
— Нам-то что, — рассудительно сказал Тед.
— Это его убьет. Пойми, мы-то знаем, что его фантазии — чепуха, но ведь он-то на самом деле считает себя королем. Дедушка такой старенький; если я его не послушаюсь, он этого не выдержит. Тед, милый, я правда не могу.
Всегда серьезное лицо Теда Брэди сделалось невыразимо мрачным. Он начинал понимать всю безвыходность положения.
— Может, мне с ним поговорить… — предложил он наконец.
— Можно попробовать, — с сомнением ответила Кэти.
Тед решительно затянул пояс потуже и сурово прикусил жевательную резинку, с которой никогда не расставался.
— Иду, — сказал он.
— Ты уж с ним помягче, Тед…
Тед кивнул. Он был человеком действия, а не пустой болтовни.
Минут через десять он вышел из задней комнаты, где мистер Беннет проводил свои дни. На лице Теда не сияла радость. Наоборот, он еще больше помрачнел.
Кэти с тревогой смотрела на него. В ответ он хмуро покачал головой.
— Не вышло, — коротко сказал Тед Брэди и, помолчав, добавил: — Если не считать того, что он произвел меня в графы.
Две недели несколько человек ломали головы в поисках выхода. Женевьева (которая помирилась с Кэти после того, как целую неделю демонстрировала оскорбленное достоинство) объявила, что выход наверняка есть, нужно только его найти, но вот что-то ей ничего путного в голову не приходит. Нечто похожее на план действий предложил только джентльмен со сломанным носом, который ездил тогда вместе с Тедом в парк «Палисейдс», — он пользовался широкой известностью в мире бокса и с гордостью носил прозвище Теннессийская Панда.