- Понятно, - сказал я и тяжело вздохнул. - А я, признаться, в тебе сомневался. Думал - врут люди, клевещут на честного паренька...
- Простите меня, шеф... Я отработаю... Вы не пожалеете... Я возмещу вам стоимость квартиры и имущества... Не сразу, конечно... Лет за пять...
- Дурачок, - сказал я почти ласково. - Квартира - это ерунда!.. Там мои бабки хранились. Много бабок. Даже если ты будешь не есть и не спать, а вертеться двадцать четыре часа в сутки, тебе тысяча лет понадобится... Ты это только своей жизнью искупить можешь!
С этими словами я снова залепил ему рот скотчем.
- Ты это серьезно, Стасик? - спросила Карина.
- У меня нет времени шутить, - сказал я. - Предателей надо наказывать... Прощай, шкура продажная.
Карина сделала какое-то движение. Не то к лежащему на полу, не то к полке с бомбой.
Я ухватило ее за предплечье, стиснул так, что она вскрикнула, и повлек к выходу.
***
На лестнице Карина опомнилась и высвободилась.
- У меня синяк будет! - сказала она.
- Извини, дорогая, - сказал я. - Не рассчитал. Уж слишком он меня достал!..
Всю дорогу до Ворошиловского моста Карина молчала. Лишь когда мы проехали памятник "Тачанке" и контрольно-пропускной пункт на въезде в Ростов, она сказала:
- Представляешь, каково ему там, лежать на полу и каждую секунду ждать взрыва? Ты себя представь на его месте... Давай вернемся, а? Это ему будет уроком на всю жизнь. Навсегда запомнит, что предавать нельзя ни за какие деньги...
- М-да, - сказал я и глянул на часы: без трех минут семь. - Действительно, нехорошо так издеваться над человеком. Даже если он тебя предал. Я не садист...
Я положил на колени пульт и пальцем надавил шестую кнопку. Огонек рядом с кнопкой погас.
- Ты что, с ума сошел?! - заорала Карина.
- Успокойся, - сказал я. - Вадим больше не мучается... Да, кстати! Чуть не забыл!..
И я надавил самую верхнюю кнопку.
- Ты кого только что взорвал?!
- Людей, которые знали, что Генку заказали.
Она замолчала, с новым интересом поглядывая на оставшиеся четыре огонька.
- А где здесь генкины киллеры?
- Кнопка номер два.
- Дай мне, - попросила она.
- Пожалуйста...
Она надавила на кнопку, и лицо у нее окаменело. Потом она еще раз надавила. И еще...
- Хватит, дорогая, - сказал я. - Их больше нет.
- Забавно, - сказала она одними губами. - На охоте я в зайца выстрелить не смогла. А тут одним касанием убила кого-то и ничего не почувствовала. Ну, словно в компьютерной игре монстра завалила...
Она достала сигареты и закурила, нервно выпуская дым.
- Согласен с тобой, - сказал я. - В радиоуправляемых фугасах есть что-то ирреальное. Сказывается эффект отстраненности... Надо быть либо законченным мясником, либо находиться в состоянии аффекта, чтобы топором порубить на кусочки десяток человек... А вот так, не видя и не слыша взрыва, только надавив на маленькую безобидную кнопку, - проще пареной репы...
***
Соленое озеро мы уже проехали и приближались к Батайску. Я сбросил газ и остановился на обочине. Мимо в полутьме с ревом и гулом проносились автомобили.
- Что случилось? - спросила Карина.
- Сейчас сама увидишь, - сказал я, доставая мобильник.
Когда сгорела моя квартира, никто не погиб. Только от дыма и воды пострадали квартиры во всем подъезде. С Хатламаджиян я хотел поступить по понятиям. Как говорится, "око за око", "зуб за зуб"...
- Простите, мне нужна Элеонора Артуровна, - произнес я в трубку.
- Слушаю вас, - ответил приятный женский голос без малейшего акцента.
- Ваш дом заминирован. Это не шутка. Повторяю: это не шутка. Взрыв через тридцать секунд. У вас и ваших родственников есть тридцать секунд, чтобы выбежать на улицу. Конец сообщения. Время пошло!..
Не глядя, я выбросил мобильник в окно и вскинул руку с часами на уровне глаз. На тридцать первой секунде я стал тыкать пальцем в пульт, бормоча:
- Крыша!.. Газовая труба!.. Около стены!..
Где-то вдалеке, в темноте, расцвел огненный гриб. С задержкой в добрый десяток секунд к нам докатился грохот взрыва.
Карина уткнулась лицом мне в плечо, как-то странно содрогаясь.
Не сразу я понял, что она беззвучно плачет. Я был благодарен ей за эти слезы, но они не могли вернуть мне мою душу...
Эпилог
Чех, неплохо говорящий по-русски, сказал, что надо пройти до конца квартала и свернуть налево.