— Есть, — вновь по-военному ответил парень.
"Все-таки, военная закалка — штука неистребимая, — подумал Денис. — В "мирное" время еще себя контролирует, а чуть какой стресс — сразу "есть" да "так точно". Живыми отсюда вернемся — обязательно ему замечание сделаю".
— Толик, я бы хотел примерно себе представлять, как ты собираешься действовать, — Денис посмотрел на Червонца.
— Во-первых, планирую лично присутствовать при штурме "Орла", — начал тот. — Об этом мы с тобой уже говорили. Затем проедусь по милицейским отделам и СБК, загляну в военную прокуратуру. Посмотрю, достаточно ли ярко она пылает. Обязательно — на радиотелевизионный центр. Проконтролирую, чтобы все правильно вырубили.
— Ты сам-то все усвоил? — уточнил командир.
— Да, мне "спец" три часа все растолковывал. Потом переспрашивал и снова растолковывал до тех пор, пока я его не удовлетворил.
— И как? — скалился Лева. — Удовлетворил, и он отстал?
— Потом проведаю тюрьму и СИЗО…
— Кстати, я об этом хотел поподробнее, — Денис поднял палец вверх. — Давай — еще раз. Сколько всего людей?
— Пять групп. Двадцать восемь человек, — Червонец склонился над картой. — Блокируем двумя группами по три человека выходы здесь и здесь, — он водил пальцем. — Они открывают шквальный пулеметный и автоматный огонь по дверям. Работают гранатометами, но на штурм не идут. Создают впечатление о своей многочисленности и огневой мощи…
— Гранатометчики?
— Есть один… Он будет в той группе, которая будет обстреливать вход в СИЗО. А потом на велосипеде подъедет ко второй и пару раз пальнет "Мухой" по входу в тюрьму. После этого вернется к своей группе.
— Отлично…
— Дальше… Два человека блокируют дорогу тут. Еще шестеро с двумя пулеметами — блокпост на перекрестке. Прямо под вышкой, — Червонец посмотрел на товарищей. — Что б видели, что нас много…
— А у нас там — ни одного пулеметчика… — задумчиво молвил Кошак.
— Откуда? — махнул рукой Толик. — Из всей группы только командир, старший прапорщик еще советской армии, на что-то способен. — Остальные — балласт. Никто даже в армии не служил. Одна надежда на "прапора". Я его проинструктировал, чтобы он командовал поэнергичнее. Создавал впечатление, что под его руководством состоит группа обученных боевиков. Он обещал постараться. А с пулеметами, говорит, "попытаюсь на месте хоть как-то объяснить"…
— Ладно. Тоску не нагоняйте, — шикнул Денис. — Эта группа у нас по плану в бой вступать вообще не должна. Давай дальше…
— Ну а основная группа из шестнадцати человек на четырех машинах будет красоваться прямо перед центральными воротами тюрьмы, — продолжил Червонец. — На нее основная надежда. Там — народ в основном опытный. Вооружим ее до зубов, дадим два "Пламени". Они прибудут. Начнут окапываться основательно на противоположной стороне улицы. Дадут пару залпов, вызовут оперативного дежурного и предъявят ультиматум. Так, мол, и так… "В стране восстание. Сидите тихо, не вылезайте. Вас не тронем. А будете "ерепениться" — пойдем на штурм. Охрану вырежем, а уголовников отпустим в город".
— Подействует стопроцентно. Ни грамма не сомневаюсь, — категорически заявил Денис. — Это мы все-таки грамотно решение приняли. Они ни за что не решатся на активные действия. Не зная наших сил… Да еще и если увидят перед собой пулеметы и гранатометы… Никогда! Скажут: "На фига нам это надо". Тем более что они атаковать не собираются. Подождем. Вот придет армия, и разгонит их всех. А нам главное — заключенных не выпустить. Хаоса не допустить".
— Ни за что на рожон не полезут, — подтвердил Лева.
— Пацаны, — Денис призывно посмотрел на подчиненных. — Помните: какая-нибудь мелочь, не существенная на первый взгляд, может поставить под удар всю операцию. Поэтому думайте, ребята, думайте. Помните наше правило: решение принимает командир, но в разведке каждый имеет право голоса. Сейчас расходимся. Спите крепко. Но даже во сне — думайте. Наше главное оружие — мозги. По ходу дела, нам предстоят самые тяжелые в нашей жизни двое суток…
21.08.2009.
Папа очень обеспокоен. Дальние родственники почти убедили его в том, что организуемый вами праздник может действительно состояться. Вчера собирал нас и советовался. В итоге принял решение о переводе с понедельника всех школ на усиленный режим обучения. Велел сделать образец объявления, но пока никому об этом не рассказывать.
Мама по-прежнему не в курсе событий. Занята собой. Советую скорее начинать праздник.
Лесник
22.08.2009. Краина, 3 км к юго-востоку от г. Херон. Трасса М-25. Стационарный пост ГАИ. 02.48
Иван сонно потянулся и начал прохаживаться взад-вперед вдоль дорожного полотна, исключительно для того, чтобы поднять тонус. Не любил он эти ночные дежурства… И чего его черт дернул переводиться на двадцать пятый? Это командир роты посоветовал.
"Гляди, — говорит, — Ваня. Место козырное освободилось. Давай-ка ты! А чего? По городу мотаться как в задницу ужаленный не будешь. "Отпахал" сутки — трое свободен. Благодать! Давай порекомендую…".
Благодать-то она, конечно, благодать, а вот только ночью, бывает, скукотища! Да и не любил он по ночам бодрствовать. Одно дело — с восьми до пяти, и — домой. К молодой жене. А на этом посту… Сутки проторчишь, домой едешь, с ног валишься. Потом — дрыхнешь весь день. К вечеру просыпаешься, а ночью, естественно, заснуть не можешь. Под утро — спать охота. И, "наша песня хороша, начинай сначала". Весь биологический ритм — псу под хвост. Эх, зачем согласился… Хотя, и в батальоне работа была не из веселых. Такая уж судьба, "ментовская"…
С другой стороны, по нынешним временам, еще и спасибо сказать надо, что после армии в ГАИ пошел. Тесть подсобил, спасибо ему. Люди, вон, косяками без работы по городу шарятся. Повыкидывали с предприятий, словно собак безродных, и живи как хочешь! А тут все же зарплата, хоть невеликая, но постоянная. Да и, глядишь, денежку "срубишь" какую…
Сержант не наглел. Он бы вообще не брал, честное слово! Но как тут не брать, если командир с тебя ежемесячно конвертик требует. А в конвертике известно, что должно быть. Ну, вернее, начальник, само собой, ничего такого от тебя и не требует, упаси Боже… Это же — коррупция в чистом виде! Как можно? Но попробуй — не принеси месяц-другой. Ну вот ради интереса — попробуй! И увидишь, что будет…
А будет просто. Ну, месяц не принесешь, может, ничего и не сделается. Если, конечно, потом за два сразу отдашь… А вот ежели совсем носить перестанешь, в один прекрасный день станешь безработным. Это в самом, что ни на есть, лучшем, распрекрасном случае. А обычно бывает проще: ловят тебя "за руку" на взятке. В тюрьму, правда, вряд ли посадят. Но свои условные два-три года ты отгребаешь совершенно спокойно, и оставшуюся часть жизни работаешь таксистом или охранником, потому как с таким прошлым никакого будущего у тебя уже нет. И самое страшное, что не только в городе и области, а по всей стране. Да и за границей — тоже, скорее всего… А твое же бывшее начальство бодро отчитается о борьбе с коррупцией в своих стройных рядах. И перед центром, и перед своими… А на твое место тут же придет более понимающий человек.
Да… Работка, блин… В принципе, днем не скучно. "Караваны" постоянно идут, груженые чем-нибудь полезным и нужным. И не только стране, но и отдельно взятому сержанту ГАИ. Есть, правда, еще командир, вездесущий капитан Сергиенко. Вон, в помещении поста похрапывает… И старшина Кобзев есть, тупой до невозможности. Ивана он прямо-таки раздражал до зубовного скрежета. Ну нельзя же быть настолько ограниченным! И рядовой, новенький… Пашка, как там его по фамилии? Сложная, никак в голове не осядет. Но он сегодня приболел. Сейчас бы Иван его, может, и поставил вместо себя, на правах старшего по званию, а сам подремал бы за постом в шезлонге, подаренном гаишникам каким-то проезжающим в Рым щедрым по необходимости "водилой".