— Да, — коротко ответил тот.
Парень глубоко вздохнул и уставился в темноту. Так они сидели почти минуту. Петрович, ничего не понявший, не смел нарушить молчание. Внутреннее чутье подсказывало ему, что сейчас лучше помалкивать. Пассажиры были напряжены как струны на гитаре. Трогать человека в таком состоянии, да еще и вооруженного, опасно.
— Ладно, поехали, — выдохнул, наконец, мужик. — Давай сейчас на Егорова.
Петрович развернулся на пустынной улице и минут пять гнал машину.
— Здесь тормози!
На сей раз ждать не пришлось. У проезжей части, облокотившись на дерево, стоял довольно крупный мужик лет сорока и спокойно курил. Выбросив окурок, он открыл заднюю дверь и залез в салон.
— Здравствуй, Колян, — уважительно поприветствовал его пассажир заднего сиденья.
— И тебе привет, — спокойно ответил тот. — Я так понимаю — это наш транспорт, — кивнул он на Петровича.
— Ага.
— Значится, началось все же… — резюмировал Колян. — И ты, Брут? — хохотнул он, обращаясь к парню, — так и знал, что ты в теме.
— А я вот и не думал, что вы с нами, Николай Сергеевич, — удивленно ответил тот.
— Куда ж вы без меня, — философски заметил тот, — мы с Саней всю жизнь дружим, — он потрепал мужика по плечу. — Да и давно надо было с этим бардаком заканчивать… Тебя как зовут то? — поинтересовался он у водителя.
— Петрович я… — ответил он.
Ему уже удалось немного прийти в себя.
— Ты вот что, Петрович, — проникновенно и дружелюбно сказал Колян, — ты нас не бойся. Мы такие же простые люди как ты. Ты, главное, не дури. Сделай все как надо. И езжай себе домой спокойно. Понял?
— На вот… — Саша протянул ему с заднего сиденья две сторублевые купюры. — Остальное потом получишь.
— Спасибо, — Петрович засунул купюры в карман. По правде, на деньги ему сейчас было наплевать: унести бы ноги.
"Странное что-то происходит… — вертелось в голове".
— Теперь — на Карабинерную, — приказал пассажир.
На сей раз подобрали хлипкого низенького мужичка лет пятидесяти.
— О, Максим Палыч, — хохотнул Колян, подвигаясь на середину, — тоже на старости лет повоевать захотел?
— Я поболее тебя навоюю, — степенно ответствовал тот. — Что, разродились, наконец-то?
— Ну да, — подтвердил парень с переднего сиденья.
— Максим Палыч, это — Алексей. Он — наш четвертый боец, — отрекомендовал молодого человека Саша.
— Знакомец твой, что ли? — недоверчиво поинтересовался Маским Павлович.
— Да… — неопределенно, но скорее утвердительно буркнул он с заднего сиденья. — Главное: человек надежный. Я отвечаю.
— Ну, раз ты отвечаешь, нормально, — без тени иронии заключил Максим Павлович.
— Все, Петрович. Кого надо собрали, — как показалось водителю, облегченно сказал Саша. — Теперь дуй на Балашовку.
— А куда именно?
— Поедешь по Терешковой. Тормознешь возле поворота на Смоленскую…
23.08.2009. Россия, г. Анапа. ул. Астраханская. 00:55
— Поедешь по Астраханской. Повернешь на Новороссийской налево. Это два квартала. Там одностороннее движение. Потом прямо и прямо. Доедешь до Красноармейской — повернешь налево. Потом — все время прямо. На проспект выйдешь — спросишь там… Тебе подскажут…
— Ага… Спасибо, братуха…
Пьяная физиономия скрылась в салоне видавшей виды красной "шестерки".
Машина медленно двинулась с места, давая пройти многочисленным отдыхающим. Алкогольный "фан", исходящий из ее салона, еще несколько минут висел в воздухе, словно облачко выхлопных газов.
— Как за рулем едет? — искренне удивилась Ксюша, державшая Андрея под руку.
— До первого "мента", — резюмировал он. — Хотя, такие могут и без прав ездить. Очень даже легко…
Он стояли возле дома культуры "Родина", слушая двух парней, играющих на гитарах и поющих старые рокерские песни. В последние несколько лет уличные музыканты, шагающие в ногу с прогрессом, стали использовать какие-то колонки, неизвестно от какого питания работавшие (Андрей не интересовался). Такие новшества, безусловно, существенно улучшили качество исполнения и, как следствие, увеличили количество слушателей и, как следствие, доходы самих исполнителей. Вот и сейчас, несмотря на относительно поздний для курортного города в сезон час, количество слушателей приближалось, должно быть, к полусотне.
— Пойдем, я тебя на такси посажу, — сказал Андрей и потянул девушку за собой.
— Все-таки странно, — вслух рассуждала она, повинуясь сильному, — зачем ты на работе на ночь остаешься? Выходной ведь сегодня! А ты выглядишь так, как будто по тебе весь день танк ездил. Ты целый день в своем офисе! Подскочил, вот, на пять минут — и опять уйдешь…
— Можно подумать, я первый раз остаюсь, — хмыкнул парень. — Говорю же, по ночам мне хорошо думается… А мне работать надо.
— Что это за работа такая… — пожала плечами Ксюша. — Да и потом: за последний месяц ты чуть ли не дважды в неделю в офисе ночуешь!
— Вдохновение у меня, — Андрей сделал поэтический жест, обведя рукой звездное небо.
— А дома вдохновение не ловится?
— Дома ты. А ты меня отвлекаешь.
— Я!? — возмутилась девушка.
— Ты, — подтвердил Андрей. — Ты, может, и ничего не делаешь, но все равно меня отвлекаешь. Я вот смотрю на тебя на диване с журналом, и у меня мысли всякие разные в голове появляться начинают…
— Так это не я тебя отвлекаю… Это просто ты озабоченное существо.
— Все может быть, — не стал спорить парень. — Однако эта гипотеза не отменяет того факта, что ты меня отвлекаешь…
Они медленно шли по улице Горького, обходя шумные компании пьяных юнцов, которые, словно недавно появившиеся на свет щенята, радовались жизни и были готовы смеяться над всем подряд. Город блистал огнями кафе и ресторанов, каких-то немыслимых аттракционов и услуг. Тут и там играла музыка. Песни накладывались одна на другую, смешиваясь и переплетаясь в единый гул морского курортного побережья. Вино лилось рекой, а шашлычники были загружены работой по полной программе.
— Да… — задумчиво протянула Ксюша. — Видно, так вы, мужики, устроены. Работа всегда — в первую очередь.
— Чушь, — неожиданно резко отрезал Андрей.
— Почему? — Девушка удивленно посмотрела на него, ошарашенная такой реакцией.
— Да потому, — все тем же глухим злым тоном, видимых причин для которого абсолютно не было, продолжил Андрей. — Потому, что "отмазки" все это… Когда дома у тебя пусто, когда нет там ничего, кроме этой пустоты… Вот тогда ты и начинаешь сказки придумывать про то, что для мужчины главное — работа… А на самом деле — бред… Семья, дети — это — важнее всего. Не единственно важное, само собой. Есть вещи тоже очень значимые, за которые и жизнь отдать не жалко. Есть! Я знаю, что есть! Да я, может быть, лучше других знаю… Но — все равно. Не они — главные. И ты эти все вещи не повторяй за другими…
— Ты чего резкий такой? — обиженно сказала Ксения, уставившись на парня. — Успокойся…
На шумном перекрестке улиц Горького и Гребенской, как обычно, стояло несколько машин такси, дожидающихся развеселых отдыхающих, чтобы отвезти их до койки за хорошие деньги.
— Ты извини, — Андрей, опустив глаза, обнял девушку за талию и прижал к себе. — Нервный я сегодня почему-то… Прости. — Он поцеловал ее в губы.
Ксюша ответила ему тем же. Не стала взращивать сиюминутную обиду.
Они подошли к знакомому таксисту. Андрей пожал ему руку, Ксюша поздоровалась.
— Когда ты придешь? — Девушка плаксиво надула губы и задержалась, не садясь на заднее сиденье. — Мне скучно ночью одной.
— Говорил же, — вздохнул Андрей и погладил ее по голове. — Сегодня не жди. Я же обещал: еще недельку или две — и отдохнем по-настоящему…