Подойдя ближе, милиционер оторопело уставился на флаг над кабиной и несколько секунд рассматривал его.
— Я — подполковник Павленко. С кем имею честь? — словно бы нехотя переведя, наконец, взгляд на бойцов громко сказал мужчина на краинском языке.
— Командир Тридцать шестого отряда Кировогорской дружины "Краинского народного фронта", — как учили, по-русски ответил Ланевский. — Обойдемся без имен.
— Какого фронта? — открыл рот подполковник, но, сразу взяв себя в руки, официальным тоном изрек. — Кто вы такие и кого представляете?
— Кто мы такие — я Вам уже ответил, — твердо, но все же достаточно вежливо ответствовал командир. — Что же касается второго вопроса, то представляем мы краинский народ.
— Краинский народ представляет наша государственная власть, — повысил голос милиционер, начиная выходить из себя. — А вы кто такие?
— Послушай, подполковник, ты уже начинаешь мне надоедать, — с досадой проговорил капитан. — Хочешь узнать, кто мы такие — смотри новости. Там тебе расскажут. А я тебе могу сказать лишь то, что отныне здесь — государственная граница. Там, — он махнул рукой на восток, — начинается новое государство. И граница между нашими странами временно закрыта, вплоть до урегулирования всех юридических вопросов.
— Да вы чего здесь все, с ума сошли? — неожиданно проревел подполковник. — Опять на две части?! Да я вас в порошок сотру!
— Скукотища, — спокойно резюмировал Ланевский, надменно глядя на собеседника. — Можешь начинать пробовать стирать. Только учти — пленных брать не будем. Так что, если ты больше не имеешь ничего мне сказать, пошел вон…
Выражение лица подполковника красноречиво говорило о том, что к такому обращению он не привык. Сверкнув глазами, он резко развернулся и направился к автомобилю.
— Вот и поговорили… — с философским видом подытожил Акимыч.
23.08.2009. Краина, г. Кировогорск. пл. Кирова. 04:14
— Решайтесь, Федор Александрович…
Денис в упор смотрел на нервно прохаживающегося по кабинету депутата.
Круглов находился в весьма возбужденном состоянии духа, что было неудивительно с учетом обстоятельств. На нем был темный легкий костюм и белая не глаженая рубашка. Галстук депутат повязать то ли не захотел, то ли не успел. Полчаса назад Денис послал за ним хорунжего с еще одним казаком.
Сначала они "подобрали" на улице Щорса бледного и нервного "члена Краинского народного фронта и командира Кировогорской дружины" Котова, которому Денис приказал стоять там с двух часов ночи, пока его не заберет машина. Затем они направились в особняк депутата на Лелекивку и передали ему конверт с короткой запиской следующего содержания: "Федор Александрович. Памятуя наш апрельский разговор, прошу проследовать с этими людьми для его продолжения. С уважением, Денис".
Согласия Круглова не требовалось. Казаки получили приказ доставить депутата силой, если добровольно он ехать откажется. Но он не отказался. По рассказу Николаева, прочитал послание, молча оделся, успокоил жену и сел в автомобиль. В дороге не произнес ни слова…
— Ситуация ясна. Город в наших руках, и Вы прекрасно это понимаете. Милиция и армейские части разоружены, — напирал оперативник. — Сейчас или никогда. Либо Вы входите в состав Совета и формируете новую власть, либо я найду кого-нибудь посговорчивее и посмелее.
— Да пошли они все! — вдруг взорвался депутат непонятно в чей адрес. — Я Енаковичу еще в Северодонинске в две тысячи четвертом говорил: отделяться надо. А он все "сопли жевал". Президентом хотел стать. Мать-перемать…
Он сел на кресло и с минуту смотрел в потолок.
Денис не нарушал молчание, прекрасно понимая, что сейчас в душе этого человека идет острая борьба эмоций и рациональных доводов. Вмешательство в данном случае могло только навредить.
— Я в деле, — уверенно сказал Круглов. — "Пан или пропал"! В конце концов, я так всю жизнь жил. Рисковал, выигрывал и проигрывал… Почему бы не сыграть еще раз… В Вашу рискованную игру. Тем более что в конфликт со своей совестью я не вхожу. Эти твари "желтые" со своей национальной озабоченностью действительно достали. "Интеграторы" хреновы, патриоты плюшевые… А на уме — одно "бабло"…
Оперативник ухмыльнулся. Федор Александрович, будто очнувшись и обнаружив в комнате постороннего, внимательно взглянул на Дениса, подошел поближе и тихо спросил:
— Ты мне скажи, революционер, или как там тебя… Кровь уже пролили?
— Жертвы есть, — коротко ответил командир.
— И много народу накрошили?
— Много-немного… Как я Вам должен ответить на этот вопрос? — Денис спокойно смотрел собеседнику прямо в глаза. — Что такое "много"? "Много" — это сколько?
— Не знаю, ты мне скажи…
— Данных о потерях у меня еще нет. Но, думаю, несколько десятков. Во всяком случае, бессудными расстрелами не занимаемся, будьте уверены.
— Вот и не надо, — безапелляционно заявил Федор Александрович. — А несколько десятков, это немало, конечно, но отмыться можно. Вы по аккуратнее, а… Не лейте зря кровушку людскую. Не нужно это. Хотите, я лично могу поговорить с сопротивляющимися…
— Раньше надо было думать! — отрезал Денис. — Когда попускали до власти эту всю сволочь "желтую"… А теперь сопротивляющихся нет. Есть убитые, раненые, пленные и разоруженные. — Голос командира смягчился. — Давайте лучше подумаем, кого можно привлечь в состав "Кировогорского Революционного Совета".
— Сколько человек нужно? — деловито осведомился депутат.
— Думаю, десяти хватит. Вы и еще один уже есть.
— Еще один — это кто? — насторожился Круглов.
— Ваш однопартиец, — ответил Денис. — Это он ехал с Вами в машине.
— А-а-а… — протянул депутат. — То-то я гляжу, лицо знакомое. Так он же никто, веса никакого не имеет…
— Теперь имеет, — заявил оперативник. — Вы — председатель совета, а он — Ваш заместитель.
— На каком основании?
— На то простом основании, что этот парень был с нами с самого начала. Но главное даже не в этом. Он — активист "Краинского народного фронта" и командир Кировогорской дружины КНФ. Именно ему подчиняются все революционные отряды в городе.
— Что ж, ясно… — примирительно пробурчал Федор Александрович. — Кого еще, говоришь… Давай подумаем…
В комнату заглянул Николаев и сообщил о прибытии в штаб очередной боевой группы после выполнения задачи. Денис коротко кивнул.
— Из наших "территориалов" можно Романова, Волкова и Бугаевского, — начал рассуждать Круглов.
— Кто такие?
— Это из нашей фракции в облсовете, — пояснил он. — У меня с ними хорошие отношения. Думаю, договорюсь. Из горсовета можно еще Друка и Касьяненко… Беленко и Хильчев, кстати, тоже подойдут.
— А коммунисты?
Денис сел на стул напротив Федора Александровича.
— Прочитав Вашу программу, пойдут многие, — уверенно заявил депутат. — На вскидку, Харламенко и Бабенко с области, Горбатов, Громенко и Катерининский с городского совета…
— Странно, — проговорил оперативник. — Почему-то Вы называете больше имен городских депутатов, хотя сами — в областном совете.
— Ничего странного, — нехотя возразил Круглов. — Я — бизнесмен. В совете появляюсь редко. Дела, знаешь ли… А вот с горсоветом контактирую постоянно. Кстати, — он наклонился ближе к Денису, — если ты думаешь, что "желтые" прямо все такие националисты и русофобы, ты сильно ошибаешься.
— Вот как? — деланно удивился Денис.
— Именно, — самодовольно продолжил Федор Александрович, не заметив иронии в интонации собеседника. — Нет, конечно, западников там большинство, никто не спорит. Но есть и вполне "наши" люди. Просто в партии вступали еще во время "желтой" революции. Бизнес свой защитить хотели. Таких тоже немало…