— Кто, например? — поинтересовался оперативник.
Этой конкретики у него действительно не было.
— Ну, в "Нашей Краине" таких, пожалуй, и нет… Там все больше идейные… Дементьев, равзе что… Не уверен. А вот в БОТе их — хоть отбавляй. Зубов, Козленко, Колосов, Орленко. И это только из облсовета….
— Так что же это получается, — Денис сдержал зевок и сложил руки на груди, пережитые часы напряженной работы давали о себе знать. — Вы так долго думали над кандидатурами из "Партии территорий", а "БОТ-овцев" мне сразу четверых назвали?
Теперь он мог позволить себе подробный спокойный разговор. Военный успех восстания был очевиден. Город находился в руках боевиков. Стационарные посты регулярно докладывали обстановку. Удалось арестовать двадцать шесть из двадцати восьми намеченных лиц. Двоих разыскать не получилось. То ли бежали, то ли вообще эту ночь проводить дома не планировали. Трое боевиков были убиты в столкновениях с милицией. Причем двое из них — по чистой случайности. При захвате здания ГАИ. Нарвались на испуганного мальчишку-сержанта с автоматом, вот он со страху их и положил одной очередью.
Милиционеров и военных погибло значительно больше. Денис соврал, когда говорил, что не имеет данные о потерях. Только при штурме казарм десантного полка было убито тридцать два человека. Двое милиционеров погибло в Кировском РОВД, еще трое оттуда же скончалось в больнице. Одного застрелили в ГАИ, того самого сержантика…
— Так это же я про тех наших "территориалов", на кого положиться могу, — укоризненно пробормотал Круглов.
— Да шучу я, — улыбнулся командир.
— И, кстати, не только "БОТ-овцев" назвать могу, — продолжил депутат. — Ковалев и Костюк, социалисты, тоже, думаю, к нам весьма лояльно отнесутся…
Денис едва заметно ухмыльнулся.
"Значится, "к нам" лояльны? Молодец, мужик. Во вкус власти входишь…"
— Артемов из "Краинской партии"… — Круглов загибал пальцы на левой руке. — Табаленко и Ксенов из "Либеральной партии"…
— Федор Александрович, — остановил его Денис. — Вы не совсем правы, когда говорите о том, что мы, как говорится, в целом, и я в частности, не разбираемся в политических раскладах на кировогорщине. Поверьте — это не так…
— Да я и не говорил так… — начал было оправдываться депутат.
— Мы прекрасно знаем о том, что далеко не все "желтые" на самом деле являются нашими идейными противниками, — продолжал оперативник. — Я скажу больше: некоторые из них намного более лояльны к нам, чем иные "территориалы". Проблема в другом. Один умный человек когда-то сказал мне, что на первом этапе… — Денис запнулся, но тут же продолжил, — …революции необходимо иметь перед глазами четкого врага. Понимаете?
— Думаю, да, — покивал головой Круглов.
— У нас сейчас нет времени для того, чтобы "отделять зерна от плевел", — Денис взял со стола бутылочку с водой и сделал большой глоток. — На данный момент все "желтые" для нас — враги. И точка.
Депутат тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, что, исходя из обстоятельств, принимает точку зрения собеседника.
— А вот когда к нам на помощь придут русские, а это случится очень скоро, когда мы будем иметь твердую почву под ногами, вот тогда — ни в чем себе не отказывайте. Ведите консультации, договаривайтесь… В общем, веселитесь, как можете. Мы Вам ничего диктовать не собираемся.
— Диктует всегда тот, в чьих руках сила, — убежденно проговорил Круглов, уставившись на Дениса немигающими глазами. — А сила сейчас у вас.
— Не буду спорить, — согласился оперативник. — Однако мы с Вами засиделись. Пора и делом заняться…
Он встал, давая понять, что разговор окончен.
— Я сейчас пришлю сюда Вашего заместителя, Павла Игоревича Котова, — закидывая свой "калаш" за спину, бросил Денис. — Вам надлежит наметить список будущих членов Ревсовета. Передадите его мне на утверждение. Времени Вам на это — не более часа. После чего мы пошлем за ними автомобили. Работайте, Федор Александрович…
23.08.2009. Краина, г. Кировогорск. Ковалевский мост. 04:15
Блокпост Двадцать седьмой группы пропустил за последний час четыре автомобиля с боевиками. Можно было предположить, что дела шли хорошо.
"Менты" — это ерунда, — рассуждал Петрович, наблюдая за южным спуском. — Их разогнать — дело недолгое. Особенно с таким обеспечением, как у них. То есть, у нас… Здесь без братской помощи не обошлось, это точно. Десантников, что на Медведева, тоже, в принципе, одолеть можно. Там ведь сейчас контрактники в основном, а они ночью по домам расходятся. Сколько я их перевозил по всему городу! А в казармах "салажня" остается. Призывники — что с них взять? Да их и не так много… А вот если регулярные войска откуда-нибудь придут — раскатают нас, как пить дать… Надо полагать, они не только в Кировогорске начали. Так что, как ни крути, мы погоды не сделаем. Будем надеяться, что у них там все продумано…".
На мосту показался силуэт в милицейской форме.
— Движение… — громко сказал Петрович.
Алексей тоже приметил приближающуюся фигуру, оперся локтями на капот машины и направил автомат вперед, особо не целясь. Милиционер приближался. Только шел он как-то странно: подбоченясь обеими руками.
— Стоять! Назад! — крикнул Саша.
Однако никакой реакции не последовало. Мужчина все таким же ровным шагом приближался к баррикаде.
— Пьяный, что ли? — несмело предположил Алексей, с любопытством наблюдая за ним.
Милиционер приблизился настолько, что теперь его можно было хорошо рассмотреть. Первое, что бросалось в глаза, — рваная рубаха, отсутствие погон. Вскоре выяснилась причина странной походки. Штаны стража порядка были разрезаны сзади и не имели ремня. Он был вынужден держать их руками. Кроме того, форменные черные ботинки, видимо, то ли были тоже разрезаны, то ли — без шнурков, поэтому милиционер вышагивал весьма осторожно, стараясь не остаться без обуви. Картину дополняла длинная белая нелепо взъерошенная шевелюра и обиженно-решительное выражение лица.
Он беспрепятственно подошел к баррикаде и укоризненно уставился на боевиков, не успевших даже закрыть лица. Быть может, они бы и успели… А вероятно, минутой ранее командир еще раз окликнул бы милиционера на подходе, остановил и развернул обратно. Все это могло бы быть, если бы Саша вдруг не почувствовал, что с ним сейчас случится истерика. В общем-то, она бы с ним и не случилась. Честное слово, командир бы сдержался. Но он имел глупость сделать один жест, который и решил исход внутренней борьбы: развернул голову и посмотрел на Алексея. А тот уже во всю "давил лыбу".
И понеслось… Кировогорскую ночь сотрясал дикий хохот нескольких мужских глоток. Один переставал смеяться, но тут же кто-то начинал снова. Любому известно: если такая истерика началась в коллективе, остановить ее очень сложно. А укоризненный взгляд растрепанного милиционера, сильно напоминавшего попугая Кешу из известного советского мультика, еще добавил жару…
— Нет, ну на фига было штаны резать? — в перерыве между взрывами смеха выпалил милиционер, уже сам расплывавшийся в улыбке.
Не прошло и полминуты, как он тоже присоединился к общему веселью.
"Тоже истерика, наверное", — подумал хохочущий Петрович, глядя на севшего на асфальт и закрывшего лицо руками мужика.
Однако тот уже не смеялся. Всхлипывал, вытирал лицо руками. Как-то само по себе прекратилось веселье. Боевики, опустив оружие, молча смотрели на плачущего взрослого мужчину.
— Ты чего, браток? — тихо спросил командир, присев на корточки рядом с ним.
— Зачем пацанов убили? — сквозь слезы, проговорил тот, глядя Саше прямо в глаза.
Командира как будто ударили хлыстом по лицу. Он отпрянул, резко поднялся и отошел к ограждению на противоположной стороне моста. Постоял там несколько секунд, развернулся и быстро подбежал к уже успокоившемуся мужчине.
— Не знаю я — зачем! Слышишь — не знаю! — прошипел он ему в лицо. — Значит — надо так было! Вы бы, небось, оружие добровольно не сложили! Не так, скажешь?