И вот не надо о прогрессе.
Просто — не надо.
Обычно, чем красивее слова, тем подлее поступки.
Здесь тоже было примерно так. Только с небольшой разницей. Если тех же индейцев испанцы сначала-таки убедили в своей белизне и пушистости, если американцы сначала выморили кучу индейцев с помощью одеял, зараженных оспой, то даэрте оказались умнее и в сказки не поверили. И торговать с врагами не стали, и к себе их не пустили. Почему?
Да кто ж их знает… сопротивление началось сразу. Салея тогда еще не родилась даже, знала ситуацию только по рассказам.
Резкий отказ в строительстве баз, атака с орбиты… как поняла Таня, у даэрте нашлось чем ответить и на это. Причем, достаточно жестко.
Началась война.
На уничтожение. Даэрте выискивали дронами, чем-то еще летучим, потом заливали напалмом, методично выжигали леса, травили реки…
Они сопротивлялись, но итог был предсказуем.
Резервация.
Таня понимающе покивала.
А что? Небось, еще и красивых слов насыпали на эту тему, мол, угнетение, порабощение, движение к прогрессу, как это у цивилизованных людей водится. Вот, как в Америке.
Ее вообще так забавляло все, что там происходит, особенно борьба за права негров. Это ж красота! Одни эмигранты борются за свои права с другими эмигрантами! При этом дружно наплевав на коренное население.
Может, надо бы борцунам собраться в кучку, да и разъехаться по Англиям-Африкам? А Америку оставить индейцам, которые, как ни крути, прав на нее имеют побольше, чем все остальные?
Нет?
Вот и тут хорошую идею пойти всем на фиг, и оставить даэрте в покое не оценили.
Салея была принцессой. Дочь королевы… матриархат? Да, что-то в этом роде. Не полноценный, потому что в природе все уравновешено, но все же, больше труда и усилий продолжение жизни требует от женщины. Поэтому мужчина искони воин, женщина — интриган. Мужчина защищает, женщина продолжает жизнь, мужчина рушит, женщина хранит. Так и правили.
Увы, центра сопротивления ша-эмо не потерпели.
Родителей Салеи таки поймали….
Не ловили, конечно, а сразу убили. Постарались.
Королева даэрте на своей планете почти всесильна. Не бессмертна, потому как в природе нет ничего вечного, но на родной земле ее будет защищать каждая травинка.
Увы.
Бомба — такая штука… от нее и травой не отмашешься.
— У вас такое было… Хирхо… хорхо…
— Хиросима, — кивнула Таня. И подумала, что неплохо фуганули. По мирному населению.
А что такого? Все во имя прогресса! Без него-то отсталым народам никак…
Саму Салею поймали достаточно быстро. Благо, во время взрыва она была в другом месте, в святилище. Она уцелела. И иногда ей казалось, что напрасно.
— Пока я не инициировалась, я увы, не сильно отличаюсь от обычного даэрте. И Дубовая Корона не дает мне никаких привилегий.
— А что она вообще дает?
— Мое право и сила. Как… канал связи с Лесом, — не слишком понятно разъяснила Салея. — Я — это он. Он — это я.
— Садоводам остается только завидовать, — пробормотала Таня. — А для чего это вообще нужно?
Салея только улыбнулась.
— Дай мне сюда сумку…
Таня послушно протянула авоську.
— Вот…
Салея вытащила из нее корень женьшеня, критически оглядела.
— Сойдет… Людмила Владимировна, вы себя не слишком хорошо чувствуете. Я ваши болезни вижу, вот здесь, здесь, здесь, — палец шел снизу вверх, касаясь суставов, почек, печени…
Бабушка Мила только плечами пожала.
— Есть такое.
— Держите корень двумя руками. Вот так…
— Кусать не надо?
— Обойдемся, — позволила себе улыбку Салея. И сосредоточилась.
Для Тани это выглядело так, что по дубовой короне побежали огоньки. Небольшие, светло-зеленые, слились в кольцо, отразились в глазах Леи — и погасли…
Корень осыпался зеленоватым пеплом на ковер.
А бабушка Мила впервые за много лет вдруг потянулась всем телом.
— Танечка… суставы… не болят⁈
— Бусь?
Салея улыбнулась.
— Это сила Леса. Корень женьшеня действительно целебный, вы просто получили всю его силу, сразу.
— Просто так? Сразу?
— Да. Ваши болезни ушли и не вернутся. Никогда. И возраст уйдет… не весь. Но лет двадцать вы сегодня вернули. И еще помолодеете, даже внешне.
— Ой, ля-ля-ля… — тихо высказалась Таня.
Как-то она сразу в это поверила, потому что видела медведя. И вопреки своей привычке бабушка Мила не отчитала ее за матерщину. Она осознавала происходящее, а потом схватилась за голову.
— Лея, детка, тебе нельзя это показывать. Ни в коем случае.
— Почему?
— Потому что тебя запрут в клетке. И ты будешь исцелять правителей, пока не умрешь. Или пока не выжжешь себя. Или… украдут, убьют… что может быть ценнее здоровья?
Салея кивнула.
— Я понимаю. Ша-эмо и этого хотели. Лекарств, которые позволяют делать больное — здоровым. И ядов, которые действуют наоборот. Наши способности, возможности, наши права. А мы… мы не могли им объяснить, что они живут в искусственной среде, значит, будут болеть. Они нас просто не слышали.
— Наши правители тоже не услышат.
— В любом случае, я не смогу исцелять их долго, — пожала плечами Салея. — Я скоро умру… наверное, к осени. Может, и раньше, не знаю. Зависит от того, как я буду тратить силы.
— Умрешь⁈ Лея! — Таня едва со стула не свалилась.
Но как же так… это… это несправедливо, подло, гадко!
За что⁉
— Тебя эти… ша-эмо отравили?
— Нет, — качнула головой Салея. — они просто хотели сделать из меня овощ… растение. Нечто, подчиненное им и только им, воздействовать на разум.
— Сволочи, — коротко высказалась бабушка Мила.
— Тем не менее. Чтобы уцелеть, я убила человека. Это не страшно, но я раньше времени активировала Дубовую Корону. Я запустила инициацию, а ее пройти раньше тридцати лет нельзя. Я просто сожгу себя…
— А это никак нельзя остановить?
— А можно остановить рост дерева?
Таня поняла и понурилась. Ну вот как так-то? Чтобы спокойно рассуждать о своей смерти… да тех ша-эмо надо было вообще под землю загнать! На удобрения! А Лея… ну, убила она! Ну, активировала! Но ведь иначе бы все равно умерла!
— Не надо, — Лея погладила Танину ладонь. — За это время я уже свыклась с мыслью о смерти. Рано или поздно, так или иначе… мне не дали бы вырасти. Я и так взяла от жизни все возможное. Я перешла в другой мир. И нашла подходящее для даэрте место.
Вот тут Людмила Владимировна поняла быстрее Тани.
— Наш мир?
— Да. Если вы согласитесь.
— МЫ⁈ — искренне удивилась женщина.
Салея улыбнулась.
— А у кого мне еще спрашивать?
— У правительства. У президента… у… м-да. Представляю себе эту картину.
— На сайт президенту напиши, — фыркнула Таня. — Уважаемый президент… он господин, кстати, или товарищ?
— Гусь свинье не товарищ.
— Понятно. Хрю. Так вот, я из другого мира, можно ли нашему народу расселиться в тайге?
Вот сейчас засмеялись уже все втроем.
— Дурдом. Сразу же, без обследования, — согласилась бабушка Мила.
— Мы бы тоже усомнились, — кивнула Салея. — Поэтому… вы знаете этот мир. Если даэрте поселятся в тайге? Скоро ли нас заметят?
Женщины задумались.
Тайга…
Если так прикинуть — пятнадцать миллионов квадратных километров.
Пятнадцать. Миллионов.
Урал, Алтай, Сибирь, Дальний Восток…
— А сколько сейчас численность даэрте?
— Нас всегда было немного. Может, миллион. Но скорее всего, сейчас уже меньше.
Таня от души рассмеялась.
— Салея, нас на земле почти восемь миллиардов. Миллион? Да вы тут растворитесь, как сахар в кипятке! Вас и не заметят! А найдут в тайге, так решат, что это какое-то новое племя открылось. Мало ли их тут — ненайденных?
— Почему — ненайденных?
— Умные. Прячутся от цивилизации.
Салея понимающе кивнула.