— За это надо выпить, — практично заметила Оляшка. Она давно уже привыкла жить одним днем. Пожрать, выпить, погулять, по…спать — и так по кругу, по кругу…
Дочь она даже не узнала. Не успела узнать.
Гвоздь хлопнул ее по заднице.
— И то верно. Тащи заначку.
Пузырек спирта (тьфу на те добавки) развели водой и выпили.
Не помогло. И политуры добавили — тоже. И самогону…
Алкоголь пился, как вода, не доставляя никакого удовольствия. Ни головокружения, ни приятного отстранения от мира, ни… ничего. Просто — ничего.
Правда, вырубал он всех качественно, такая-то жуткая смесь! Оляшка первой и уснула. А наутро проснулась с такими «приятными» ощущениями, что лучше б сдохла. Удовольствия никакого, а вот все остальное… нет-нет, это алкоголь был паршивый.
Шестеро бомжей еще не знали, что алкоголь им в принципе уже никогда и ничем не поможет. Ни радости, ни забвения… ничего. Им предстояло все это еще проверить. Опытным путем.
Людмила Владимировна посмотрела на девушек, пожала плечами.
— Попробуйте. Если получится, Ирина Петровна рада будет.
— Давайте попробуем, — решительно сказала Салея. — Только как ей сказать?
— Прямо. Ты моя племянница, восьмиюродная, приехала из Испании или еще откуда там, практикуешь нетрадиционную медицину, вот, если она хочет попробовать, бесплатно, конечно…
— Конечно, — кивнула Салея.
Ценность денег она поняла, но ведь не у всех они и водятся…
— Танечка, детка, сбегай тогда к Ирине Петровне, пригласи к нам?
Таня кивнула и поскакала на второй этаж.
Еще лет пять назад Ирина Петровна была красива. А вот сейчас…
Горе никого не красит. А вот седых волос, морщин, потухших глаз может отсыпать щедро. Ирина Петровна осунулась, словно бы съежилась, похудела, выглядела ужасно усталой… неудивительно, что Салея ее пожалела. Села рядом, сорвала лист с фикуса, одной рукой растерла его в пыль, а второй погладила Ирину Петровну по руке.
— Все будет хорошо. Не отчаивайтесь.
Ответом ей был тоскливый взгляд карих глаз.
— Ох, детка. Было бы все так просто…
— Ирина, мы тебя по делу пригласили, — не стала разводить церемонии бабушка Мила.
— По какому?
— Твоя девчушка сейчас где?
— На… квартире. Они там все тусуются.
— Скажи, а ты ее вызвать никуда не можешь? Сюда, например?
Ирина Петровна вздохнула так, что кит позавидовал бы.
— Могу. А зачем?
— Знакомься. Салея Сантос, моя племянница. Она занимается нетрадиционной медициной. В том числе лечит от наркозависимости.
Блеска в глазах не прибавилось.
— Милочка, я уж столько этих целителей обошла…
— У себя на родине Лея практиковала вполне успешно. Здесь ей интересно попробовать с иностранцами. Поэтому я и предлагаю тебе вызвать дочку сюда. Конечно, все будет бесплатно. Получится — порадуемся. Нет? Ты ничего не потеряешь…
— Так-то да…
— Вот и решайся. Лея, тебе сколько времени понадобится?
— Один сеанс. Минут двадцать.
— Так мало? — удивилась соседка.
— Можем еще полчасика хороводы поводить. Вокруг фикуса. Иришка, ты рискнешь, или будешь через пару лет дочь хоронить?
— Мила!
— Уж сколько лет — Мила. Ты меня сама видишь, я лучше выгляжу?
— Да.
— И тебе сейчас тоже лучше стало. Лея умничка и талант.
Сомнений меньше не стало, но и спорить Ирина Петровна бросила. Действительно, что она теряет? Да ничего! Достала сотовый, быстро набрала номер.
Долго ждала ответа, набрала еще раз, потом еще… ответили далеко не сразу.
— Ладочка, как ты, детка?
Голос из трубки был не особенно счастливым.
— Ладочка, приезжай.
— Зачем? — теперь уже телефон был поставлен на громкую связь.
— Скажи — денег дашь, — одними губами просуфлировала Людмила Владимировна.
— Мне подработать удалось. А тебе плохо, я же слышу. Приезжай, денег дам.
— Мам…
— Это не ты клянчишь, это я предложила. Так что не страшно. Бери такси и приезжай, я оплачу.
— Ладно, — донеслось из трубки.
Оставалось только ждать.
Лада Новицкая заявилась в гости через полчаса. Приводить себя в порядок она и не собиралась, а слово «деньги» отличный ускоритель. На кого угодно подействует.
Выглядела она ужасно. Какие двадцать пять?
Все сорок дашь, и еще пять добавишь. Так, навскидку.
Тощая, сутулая, страшная, вся какая-то дерганная… это первое время наркоманы могут выглядеть, как обычные люди. Но Лада уже переходила на ту стадию, после которой наступает потеря человеческого облика и смерть.
— Мам, привет! А че ты тут?
— Лада, это я попросила тебя позвать, — бабушку Милу Лада знала и не спорила.
— Че случилось? Танька, привет. Надеюсь, ты — не⁈
— Я — не. Я вообще с другой стороны, я медик, — спокойно сообщила Таня. — Ладка, ты если денег хочешь, сейчас ложишься на диван и надеваешь вот это. Двадцать минут лежишь, получаешь деньги — и топаешь колоться.
Лада легла, даже не споря. Видимо, наркотик отшиб последнее, что в ней было. Любопытство.
— Ну, лежу. И че?
— И ниче, — в том же тоне ответила Таня, лично надевая на нее маску. — Лежи, больно не будет.
— Хорошо.
Салея сосредоточилась, положила руку на лоб Ладе, некоторое время вглядывалась в нее, потом поманила Таню поближе.
— Тань, смотри.
— Куда?
— Руку дай.
Таня послушно взяла Салею за руку. Пальцы у дриады оказались горячими-горячими, температура явно была выше сорока градусов. Но кто знает, как они устроены, с пластичным ДНК?
— Вот так… смотри на нее… там ты работала, а здесь просто смотри. Два раза за день я тебя нагружать не буду, опасно.
В следующий миг Таня увидела.
Это было, как проекция. Разрез человека в учебнике. Только не всего, а одного мозга.
Ну… и не страшно вовсе. Мозг — и мозг. А то она их в анатомичке не видела!
— Вот, смотри. Наркотики бьют сюда, — участок мозга окрасился красным. — Здесь — алкоголь — и снова почти тот же участок мозга. — А мы его сейчас… вот так!
И алое свечение начало уступать под натиском зеленого. Таня и так могла предположить, что делает Салея. И как бегут, бегут зеленые искры по Дубовой Короне, как отражаются в ее глазах…
Хорошо, бабушка Ирину Петровну сразу же на кухню вытащила, как Ладку уложили. Не стоит до конца откровенничать ни с кем.
— Вот так. Принимать наркотики она сможет, а удовольствия от них не будет. Но и ломки тоже не будет, этот центр и за нее отвечал… поняла?
— Да.
— А вот тут у нее повреждения, — под пальцами Салеи бегали зеленые искорки, вытесняя красные. — Наркотики… кажется, я поняла, что это такое, они и структуру мозга разрушают, если ее так оставить, все равно погибнет. Поэтому подлечим здесь и здесь. А остальное восстановится.
— Потрясающе.
— Скоро ты и сама так сможешь. Очень скоро.
От шока Таня даже из транса выпала.
— Лей, ты что⁉ Я⁉
— А что такого? Ты моя кровная сестра, считай. Почти.
— Но это же…
— Ритуал даст тебе такие же способности. А моя кровь — силы. Так что тренируйся. Кто знает, может, во главе нашей лечебницы будешь стоять именно ты?
— А… — Таня показала глазами на тело Лады.
— Она пока в обмороке. Это не болезненная процедура, но это… резко. Как с горки съехать на всей скорости.
Таня кивнула.
— Пойду, за нашатырем схожу.
Дамы ждали на кухне. Ирина Петровна вцепилась в чашку, наполненную чаем по узбекскому обычаю — на донышке. Руки у нее так тряслись, что больше и не нальешь.
— Вы… вы…?
— Вроде все получилось. Лада просто сознание потеряла от неожиданности. Сейчас приведем в себя и расспросим.
Ирина Петровна кивнула. И выпила горячий чай одним глотком.
— Да. Идем…
Нашатырный спирт — это посильнее, чем «Фауст» Гёте. Тот в чувство так хорошо не приводит. А этот — мгновенно.