- Мне кажется, что даже это не удастся. Ведь гора не поддается выветриванию, а любой взрыв, это просто быстрое выветривание, – Лэя совсем воспрянула духом, вскочила на ноги и потянула за собой Женю:
- Давай заметать следы! Я хочу поднять хорошую метель, чтобы хоть частично закрыть этот колодец в снегу. Пойдем наверх.
Они взобрались по ступенькам, взглянули в последний раз на ровную каменную поверхность и двинулись к своей палатке. До вечера нужно было спрятаться под навесом кромки кратера и устроить снежный буран.
А ночью Лэя опять посетила астрал, где угодила на великое и тайное празднование, устроенное в ее честь. Все посвященные ангелы и родители поздравляли ее и друг друга с тем, что книга Сэйлара стала читаться на тысячелетия вперед.
А на следующее утро они неслись вниз по снежному склону на собственных попах. Женя иногда тормозил, прижимая ноги к снегу и втыкаясь в него по пояс, чтобы поджидать летящую сзади Лэю.
- Помни скользить с остановками, внимательно смотри вниз и не разгоняйся слишком быстро! Не дай бог, попадется уступ или трещина – ноги ведь можно переломать, - время от времени предупреждал он свою расшалившуюся фею.
Женька придумал этот способ спуска на ходу, когда сел на снег и поехал вниз, на скользком комбинезоне нисколько не проваливаясь в снег. Им было нужно спуститься хотя бы на милю-другую вниз, то есть миль пять по склону. Съехав таким способом до нужного рубежа, он дождался Лэю и попросил понаблюдать за облачным слоем, начинающимся где-то чуть ниже кратера. Они долго смотрели и принцесса, наконец, вынесла вердикт:
- Облака очень медленно ползут от горы. А зачем это нам?
- Я еще когда поднимался сюда, заметил, что верхние облака движутся от горы. Но чем ближе к вершине, тем медленнее. Мне кажется, что это те тучи, которые плывут в средней плоскости гравитационной линзы. Наверно, там самый сильный эффект ослабления силы тяжести. Видимо поэтому там и собирается весь конденсат. Эти облака должны дрейфовать к периферии и упираться в края впадины, образуя пояс дождей у предгорий. Нам нужно сделать только воздушный шар и полететь вместе с тучами к предгорьям, вот и все.
- Но ведь они движутся очень медленно.
- Это здесь медленно, потом они почти наверняка разгоняются, подпитываемые восходящими потоками. Весь тот ветер, который дул сюда, там, наверху будет дует обратно, и я не удивлюсь, если мы на пятый день окажемся у предгорий.
- Но ведь наш первый шар не поднялся и на пять миль. Как мы сможем подняться на такую высоту? – нашла еще одно препятствие для полета Лэя, боясь радоваться легкому возвращению.
- Это все относительное дело. Если ты здесь «выдумаешь» шар, который легче воздуха, то тогда и здесь он поднимется на три-четыре мили от стартовой высоты. Однако ты права – стратосферные шары, гораздо больше по величине обычных, но ведь мы, с точки зрения воздухоплавания, находимся ниже уровня моря. Так что, на всякий случай, «придумай» шар раза в два больше и корзину пошире – хотя бы локтя три в ширину. Ведь придется лететь пять-семь дней. И еще одно: сейчас надо набивать бурдюки снегом и топить в них воду. Если наполним два бурдюка, то еды и питья нам хватит на неделю, а Зарову телу, перед возвращением хозяину, вообще очень полезно устроить чистку недельной голодовкой… Как ты думаешь, «придуманный» шар не развалится за этот срок на периферии впадины? – Женя попытался сразу увести разговор с опасной темы, увидев мелькнувшую искру боли в Лэиных глазах при упоминании о скором расставании.
- Не думаю. Только если в самый последний день. До пояса дождей выдумки сохраняются больше двух суток, а здесь месяцами, - Лэя и сама испугалась темы возвращения, как огня.
- Тогда за дело! – провозгласил деланно веселым голосом землянин.
Спустя пару часов он подтравливал газ из шара, впервые за двадцать дней щурясь на солнце, и пытаясь стабилизироваться над плотным слоем облаков…
ГЛАВА 18. НАЙТИ ДРУГ ДРУГА.
Чашка была на своем месте, и даже застаревшие следы от кофе никуда не исчезли.
- Не мавзолей еще, но мемориальная кружка в память о пропавшем сотруднике – это приятно, - заметил Женя.
Они сидели с Витьком в кофейной комнате, и он впитывал всеми фибрами ностальгическую атмосферу лаборатории, в которой провел добрый десяток лет. Все та же фильтровальная бумага вместо скатерти и отсутствие печенья или конфет. Зная эту традицию, Женя прихватил по пути сюда коробку какой-то сладости в магазине. Пришлось, правда, опять наврать, что болтался по страшно важным и еще более страшно секретным делам в командировке в местах столь отдаленных, что никто из присутствующих там не бывал (что частично соответствовало действительности). Прослушав сводку последних околонаучных сплетен в исполнении Витька, бывший начальник сделал вывод:
- А ты, гляжу, растешь над собой. Теперь моя помощь в лабе не особо и нужна. Как девчонки, не забодали тебя своими достижениями?
- Не-е, у меня свой подход. К ним ведь нужно относиться, как природному явлению.
- Стихийному бедствию, имеешь в виду? – ехидно ухмыльнулся Женька.
- Иногда и так, а иногда и наоборот, очень даже могут наваять чего-нибудь приличного. Особенно Иринка. Она, вообще, очень самостоятельная.
- Конкуренты растут? – озабоченно спросил «научный консультант». – Она при мне уже неплохо справлялась.
- Да ладно, конкуренты! Счастье, что в лабе хоть кто-то еще более-менее соображает, что к чему и почему.
- Ну, а как Любочка?
- А что Любочка? Все так же – жизнь бьет ключом и все по голове, причем в основном, по моей.
- Ну, ничего. Куда без этого в нашей работе?
Девчонки, как всегда, налетев шумным шквалом, почирикали и разлетелись по рабочим местам, стесняясь проявлять явные признаки безделья при бывшем и настоящем начальствах. Женя заметил, что Виктор, наверно, лучший руководитель. Было видно, что тот терпимее и снисходительнее к девичьим ляпам, а это снижало стресс, и лаборатория становилась для них более привлекательным местом в жизни, а соответственно, в коллективе заметна лучшая и более слаженная работа. К тому же Иринка, действительно, крепко поджимала Витьке хвост своей усидчивостью и работоспособностью.
Женя второй день сидел в реале Земли и привыкал к своему старому имиджу. Сначала было все по-хорошему непривычно и интересно. Буль сдал объект по всем правилам. Даже справку о здоровье и всяких анализах умудрился оставить на тумбочке у телефона. На самом деле, он умерил свой аппетит и скинул пару килограмм из тех четырех, что умудрился нагулять за первый месяц. Было забавно слышать комментарии о своем теле, как о взятой напрокат машине: там прыщ вскочил, там ссадину посадил, переломов, ожогов, и инфекций нет, прическу такую-то сделал…
Первый день он ходил, ностальгически вспоминая места, запахи и звуки. Сходил в магазин, принял ванну, смотрел телевизор, узнавая новости последних двух месяцев. На второй день он решил сходить на работу, где все еще числился консультантом, и продолжил свое рефлексирование в лаборатории.
Выбил его из колеи звонок на мобильник. Это была какая-то Люся – подруга Буля. То есть, теперь это была и его подруга, по-совместительству, так сказать. Женя еще вспомнил, как смеялся, слушая сбивчивые и путанные объяснения кудрявого ангела, что де мол, не смог бы он пообщаться по телефону с некоей Люсей от своего имени и не обижать девушку. Женька еще припомнил ангелу, каким винтом тот понесся в реал соблазнять всех женщин сразу. Да, пернатого явно подвело его ангельское отношение к жизни – решил дарить любовь направо и налево и не заметил, как сам попался на этот хитрый крючок. А теперь не знал, как с него соскочить. Да и не хотел соскакивать, наверное. Во всяком случае, не Женьке его было судить – чья бы корова мычала...
Звонила эта самая несчастная или, наоборот, счастливая Люся. Пришлось врать соответственно инструкции, оставленной блудным ангелом. Кто бы мог подумать – ангел учил его врать! Хотя, чего там – они всегда врали. Взять любое святое писание – это ж какой-то адаптированный перевод для умственно неполноценных. А соврать «во благо» одной страждущей душе, сам бог велел. Ну, пусть не бог, но ангел-то уж точно. Вот Женька и врал, что сейчас в отъезде и встретиться не сможет. Что, опять-таки, и не было таким уж наглым враньем, учитывая отдаленность Буля – просто, очередной адаптированный перевод с ангельского. Правда, у Женьки самого осталось странное впечатление, будто и его самого неслабо водят за нос.