Он прав. Я – хреновая хозяйка. Дома все мама делает.
– Ладно. Вымою. Все-таки готовил ты.
– Я – молодец.
Ну-ну. Он, значит, молодец, а я кто?
– Не ворчи. Новость хочешь? Сегодня отправляемся выяснять все про твою маму, – голосом страшно таинственным и многообещающим сказал мне Игорь.
Как я ни старалась, подробности вытянуть из него не удалось. Одно утешает – скоро тайна перестанет быть тайной.
Поминутно ругая неумелых или наглых водителей уродами и отморозками, Игорь вел машину в сторону центра. И никак не мог отойти от рабочей нервотрепки. В таких случаях нет ничего лучше глупой болтовни. Вспомнив про недавно просмотренную телепередачу, я забросила пробный шар.
– Интересно, а на чем машины ездить будут, когда бензин закончится? Я слышала, что по всему миру изобретают всякое альтернативное топливо.
– Ну, не знаю. На электричество перейдут. Но у нас это не сразу получится. Значит, на газ, – не вникая в суть дела, предположил Игорь, игнорируя наглеца, обогнавшего нас по обочине, а теперь притиравшего нас, чтоб влезть обратно.
– Бляха-муха, сначала на работе урод этот с поставками разродиться не может, а теперь чмо это на «мерине» втискивается. Пошел нах… Малыш, скажи ему, тебе ближе. Ну хоть средний палец покажи. Нормалек. Он видел. Теперь перед «опелем» попробует жало сунуть, козел. Смотри! Нет, есть в мире справедливость.
«Мерин» так и пер по обочине, не сумев сунуть могучее жало перед «опелем». Зато попал в поле зрения млеющего от удачи гибэдэдэшника. Который, не считая нужным скрывать усмешку, распахнул руки в призывном приглашении на дойку.
– Прикинь, поставщик вторую неделю мозги парит, – бормочет Игорь.
Кажется, отвлечь Игоря от работы мне не удалось. Так-так… Надо привнести авантюризма в беседу, а то рабочие катавасии слишком прочно засели в его голове.
– Нефть кончится, электрозаправок пока нет, газ тоже скоро иссякнет. Правда, какие-то умные люди уже начали извлекать газ из отходов. Вроде как им помещения топят, и очень даже выгодно.
– При гниении выделяется большое количество сероводорода. Хорошая штука, только взрывается. Прикинь, надуешь резиновый шарик водородом, а потом стрельнешь в него спичкой – он как долбанет.
– И завоняет, – решила я.
– Но чтобы получить отходы, надо сначала что-то вырастить.
– А если этот хитрый отхожий газ возможно получить из отходов, то его должно быть много в навозе.
– В свином больше, – почему-то уточнил Игорь, по всей видимости, начисто позабыв про необязательного поставщика.
– Класс. Правда, есть один минус: свинью надо кормить.
– Да, жрут они зверски. Зато какашки калорийные.
– В каком смысле? – не на шутку испугалась я.
– В смысле качественного газа.
– И из наших тоже можно этот газ получать?
– А как же. Тут вообще все просто. Коллекторов хоть отбавляй.
Мысленно сравнив вонючий бензин с запахом топлива будущего, я состроила кислую физиономию.
– Вонять же будет. Прикинь, подъезжаешь к заправке, а там куча колонок. Все с вывесками «коровячье топливо», «лошадячье топливо», «топливо от прожорливого борова».
– Человеческий будет самый дешевый, – пророчески предрек Игорь и весело прибавил: – Патент тебе за изобретение. Приехали. Выскакивай.
Престарелый дом, вросшие в асфальт каменные тумбы, не то для привязывания лошадей, не то для того, чтобы эти самые лошади не просочились внутрь двора.
– Это каретный отбойник, – блеснул эрудицией Игорь, забыв сообщить подробности.
Когда глаза привыкли к полумраку, внутри здания можно было рассмотреть вызывающие гипсовые вензеля на потолках. На полу в парадной почти целая узорчатая плитка. Говорят, слово «парадная» употребляют только питерцы. Снобы мы все-таки.
На выеденных ногами ступенях местами сохранились вмурованные ушки для прутьев, чтоб ковер не скользил под подошвами достопочтенной публики.
Вообразив себя в старинном платье на кринолине и роскошной шляпе, непременно с масштабным страусиным пером, я так вошла в роль утонченной дамы, что едва не сняла тонкую перчатку, перед тем как притронуться к массивным перилам. Игорю мой фарс понравился. Он великосветским тоном осведомился, не угодно ли даме посетить замок маркиза Карабаса. Потом изобразил мушкетерский поклон и больно вмазал откинутой рукой по перилам.
– Твою мать, – прошипел он, отвешивая несильный пинок травмоопасной железяке.
– Это тебе не карниз для занавесок, – сочла возможным съехидничать я, напоминая о недавнем происшествии, доказавшем, что мой милый избранник не так уравновешен, как казалось поначалу.