Тот только глаза прикрыл, откидываясь на спинку кресла. Да еще и ладонями лицо накрыл.
Правда, нужно признать, пожелание он запомнил и резких движений не совершал.
— Верю. — Буквально простонал он. — Вот теперь верю.
— Вот и прекрасно, — кивнул Александр Сергеевич, аккуратно складывая лист в несколько раз. — А теперь забудь. Начисто.
Мужчина только молча кивнул, наблюдая за тем, как полковник убирает получившуюся «складку» в нагрудный карман рубашки.
— Так почему ты выжил, Григорий Констатинович? — Повторил вопрос Коротков.
— Выжил… — Словно бы очнулся собеседник. — А хрен его знает, Шеф. Мы, как нашего старшего приговорили, думать начали. По сторонам смотреть. И вот что замечать стали: кого-то отстреливали, а кому-то только пальчиком грозили за переход неких границ. Так и учились понимать, где все еще «можно», а куда лезть больше не стоит. Нам, кстати, в ту пору немало обломилось чего. Да, часть бизнеса ушла в легальную сферу. Какие-то направления мы закрыли. С политикой больше не связывались. В общем, потихоньку сложилась новая конфигурация. Ну а потому нас мало помалу «выдавили» на свет по большей части. Да, кто-то кое-где у нас порой, но в целом все стало намного тише. «Гражданских» не трогали, совсем уж не борзели. В общем, много чего нам удалось сохранить. До конца дней не бедствовал. И даже без охраны в последние годы мог позволить себе прогуляться!
Коротков покивал без всяких эмоций.
— «А кому-то только пальчиком грозили за переход неких границ»… — Задумчиво повторил он. — Хорошо сказано.
На этот раз Ромов думал долго. Очень. Молча. Никто его не перебивал.
— Вот, значит, как. — Выдохнул он наконец. — Но для этого нужна очень сильная структура. Даже на имперском уровне.
Санни улыбнулся. Одними губами. Вроде как подтвердил выводы собеседника, но дал ему возможность размышлять дальше самостоятельно. Тот возможностью воспользовался.
— Так вот ты в какую игру меня затащить хочешь. — Констатировал он наконец.
— Ну, Семен Семеоооныыыч… В смысле Григорий Константинович, — протянул полковник. — Целочку из себя строить не надо, да! Поговорим за проституцию, которую ты крышуешь? Или, может, за твои махинации кронштадские. А, может, вспомним про…
— Достаточно. — Твердо попросил хозяин кабинета, но отнюдь не положения.— -Я понял.
— И это только местные моменты. Про прошлую жизнь даже не вспоминал. Так что я сам старый соллат, — закончил АЛександр Сергеевич. — И не хрен мне петь военных песен.
И вновь тишина. На этот раз недолгая.
— Вижу, выбора у меня нет кроме как отдаться словно институтке за «айфон».
Наш командир только поморщился.
— Как грубо, Григорий Константинович! — Констатировал он. — Я бы предпочел это назвать взаимовыгодным сотрудничеством.
— Без альтернативы. — Усмехнулся собеседник.
— Не ври себе. — Посоветовал Коротков. — Альтернатива есть. Даже без вмешательства «Тройки». Просто ответить за все то, что ты уже самостоятельно и по доброй воле натворил в этом мире. По каждому эпизоду. По всей строгости закона. Готов?
А вот ответную усмешку виноватой смог бы назвать только очень богатый на фантазию человек. «Ну, бывает, чего уж тут!», — словно говорила она.
— А так я предлагаю сыграть на «белом поле». Приз очень вкусен, обещаю!
— Да у меня все есть, вроде как… — Заметил Ромов, усмехнувшись невесело.
— Да?.. — Поинтересовался он. — Ну, смотри, однова живем, как говорится. Выбор -то за тобой.
«Уважаю!», — мысленно отметил я поведение сына местного воротилы. Замер себе тихонечко, да и ждет развязки. Причем это не «стылость» от ужаса зайца при встрече с удавом. Нет, это осознанная тактика поведения при невозможности предпринять ничего лучше!
Вроде парень меня выглядит младше меня. Но смог бы я год назад вести себя в подобной ситуации так же? Ну, польстим себе и скажем: «Да хрен его знает!».
— А как быть с Романом? — Вспомнил о парне и хозяин кабинета.
— А вот у него вариантов куда меньше, чем у тебя. — Развел руками полковник.
«Нет, правда, уважаю!», — оценил я. Вроде и напрягся. но внешне все так же спокоен… Практически.
— Подробнее. — Серьезно потребовал он.
Видно было, что судьба сына — вовсе не то, чем он готов был шутить. С другой стороны, лично на мой взгляд, тогда не было никакого смысла посвящать его в тайны своей «потусторонней жизни». Я бы, во всяком случае, не стал. Но другому человеку свою голову не приделаешь. что уж теперь…
— Специализированное учебное заведение. — Четко и ясно произнес полковник. — И служба императору.
Ага, значит кое-кого тщательно взвесили, оценили и проверили, признав годным к отправке в Артек.
Мы со Старицким с интересом покосились на парня… Не забывая, впрочем, держать сектора.
— Заложник, значит, да? — Невесело усмехнулся Ромов-старший.
Но без особого возмущения, а, скорее, с пониманием.
— Не так однозначно! — Поморщился Санни. — Скорее, гарантированная работа. В весьма достойном коллективе, между прочим.
Хозяин кабинета приподнял бровь. Не издеваясь. Скорее, этот жест можно было расценивать как просьбу объяснить свою мысль.
— Мои спутники оба из благородных семей. И одаренные. Но все же служат… У меня.
Теперь в глазах парня промелькнул нешуточный интерес. Не слишком я сейчас походил на дворянина. Ну то ладно… Интересно было бы увидеть его лицо, коль довелось бы ему узнать, что каждое его движение контролирует самый настоящий князь.
— Время подумать есть? — Поинтересовался Григорий Константинович.
Санни негромко усмехнулся в ответ.
— Ты серьезно сейчас спрашиваешь или чувство юмора демонстрируешь?
Действительно, такие расклады и столь щедрое предложение в данных раскладах — это шанс. Так что тут не думать надо, а быстренько хватать мешок с подарками и кланяться Деду Морозу, который его принес.
Утрирую, конечно! Но все же.
— Я согласен. — Негромко сообщил он.
— Значит так, Роман Григорьевич, — внимательно посмотрел на молодого человека полковник. — У тебя час на сборы. Дэн, Гога, помогите собраться.
Роман Григорьевич Ромов
Верил ли действительно молодой человек в рассказы своего отца про иной мир? Трудно ответить однозначно. Скорее, он к ним привык. Однако и правил игры он придерживался. Во всяком случае, никому и никогда он о них не рассказывал.
А вот теперь он собирался в дорогу… Под присмотром двух крайне серьезных парней.
— Костюм хороший. — Отвлек его от мыслей одни из них.
— Что, простите? — Переспросил он.
— Костюм, говорю, хороший. — Повторил тот, указывая на тренировочный костюм от известной фирмы. — Возьми обязательно. И пара пар кроссовок не повредит. Лучше разношенных. Одни на себя, вторые в сумку.
Молодой человек кивнул. В конце концов, этим виднее.
— Спасибо, а вы…
— «Ты». — Перебил один из них. — Раз тебя определили…
Парни переглянулись, но так и не сказали куда именно.
—… К нам. — Подсказал темноволосый крепыш нужную формулировку.
— Да, верно. — Согласился его светловолосый худощавый напарник. — Спасибо, Дэн.
Тот шутливо поклонился. Обращайся, мол, если что!
— Это означает, что тебя проверили и признали годным. — Продолжил он. — Так что теперь можешь считать себя нашим коллегой.
— Даже если ты сам в этом пока сомневаешься! — Хохотнул крепыш.
Парни переглянулись и чему-то негромко рассмеялись. Кажется, даже с некой ноткой ностальгии.
— Короче, добро пожаловать! — Закончил свою речь светловолосый.
— Так вы же «благородия»? — Слегка опешил парнишка, сословную систему впитавший с молоком матери.
— Не, только он! — Рассмеялся Гога, невежливо ткнув пальцев в своего напарника.
Тот ответил еще более широкой ухмылкой.
— В задницу его себе засунь… Сиятельство!