— Не зря, — тихо возразила Беллатрикс. — Если бы дело было только в этой девице, Драко просто сбежал бы с ней и все. Но наш мальчик решил защитить семью. Он понял, чего от него хочет милорд - и выполнил его волю. Он не просто отправился туда и сражался, но еще и сдал Поттера Повелителю, не забывай. Драко умер героем, и ни ты, ни Цисса не пострадали. Малыш знал, что идет на смерть - и принял ее с честью и достоинством настоящего Малфоя. Даже больше - настоящего Блэка. Мой отец бы им гордился.
— А я не гордился, — глухо проговорил Люциус. — Я до последнего считал своего сына трусом и зарвавшимся мальчишкой. Искренне надеялся, что он играет в героя, используя Уизли в своих целях, что на самом деле Драко верен лишь одному человеку — себе… И только когда ты появилась с его обескровленным телом на руках, я осознал, что же действительно произошло.
- Я вернулась за ним, как только смогла. Надо было забрать его сразу, - пробормотала она. - Фенрир не дал...
- И правильно сделал, Авроры бы вас всех перебили или того хуже, взяли в плен! Так или иначе, с того самого дня, Белла, не проходит ни мига, чтобы я не думал о Драко, о том, сколько всего не успел ему сказать, сколько тем мы замалчивали в своем взаимодействии. На самом деле мы практически не знали друг друга все эти годы...
— Перестань, умоляю тебя! — возмутилась Беллатрикс. - Довольно лицемерия, Люциус! Я знаю, что было бы, если бы Драко выжил. Ты бы по-прежнему держался в стороне, не желая общаться с ним! А если бы общался, то только уничижительно, обесценивая все, что он делает, издеваясь над тем, о чем он думает! Потому что иначе ты не способен!
— Неправда, — прошипел Люциус так, что она осеклась. — Да, я хотел посмотреть, как мой сын доведет дело до конца, действительно ли это его выбор или блажь, но я точно не хотел его терять! И не тебе, бездетной истеричке, говорить о моем отношении к моему ребенку, не тебе меня судить! Больше всего я осудил себя сам, уж поверь! Сам, понимаешь?! Драко мертв, а я… я уже никогда не смогу рассказать ему, как много он для меня значил, на какие жертвы я пошел ради того, чтобы он вообще дышал этим воздухом, ходил по этой земле, летал на лучших метлах, наконец!
— Странная штука жизнь. Почему-то мы начинаем ценить только тогда, когда потеряем. Ты всегда игнорировал любовь, Люциус. Ты насмехался над ней, иронизировал, принижал ее значение. Что ж, теперь я понимаю, что это было исключительно из страха. Кодекс Малфоев, фамильный фарфор, воля, беспристрастность, сарказм, отстраненность — кажется, ты настолько впитал кожей весь этот бред из вашего дурацкого Кодекса, настолько навесил на глаза шоры, что все эти годы не желал признать простой непреложный факт, от которого отныне тебе больше не скрыться. Ты любил своего сына. И любишь свою жену. Да, Люциус! Ты любил свою семью настолько, что, фактически скормив Драко воле Повелителя и устранившись от ситуации, в итоге сам же решил пойти против Темного Лорда! Ты задумал осуществить Черное Возрождение без воли Господина, а значит, пошел против всего, за что мы боролись, против всего, во что мы верили - ты верил! Ты не задавал вопросов ни себе, ни кому-либо, а просто начал действовать, не взирая на последствия. Так обычно и делают, когда любят - удивительно, правда? Вспомни эту грязнокровку, мамашу Поттера. Милорд не хотел ее смерти, но она сама бросилась под Аваду, чтобы дать сыну материнскую защиту. А ты… ты остался в стороне из-за собственных страхов, шор и внутренних противоречий и бросил Драко на произвол судьбы.
Она горько улыбнулась, и Люциус заметил, что по ее щекам бегут слезы. Он опустил голову.
— Мне даже возразить нечего. Все так, твоими словами, — ответил он. — Поэтому у меня нет выбора, Белла. Ты помогла Драко в той бойне, чем смогла, а я — нет. Я знаю, как ты рвалась его спасти, знаю, как тебя утащили прочь… Знаю, как ты вернулась на поле боя за ним при первой же возможности, но Драко был уже мертв… Ты ничего не могла исправить. А я мог - но с самого начала оставался в стороне. Теперь пришла пора платить по заслугам. Я отправлюсь следом за Снейпом и Уизли, верну их назад и по возможности исправлю содеянное. Черное Возрождение состоится.
— Черт побери, Люциус Малфой! От твоей гибели Драко не вернется! — воскликнула Беллатрикс, хватая его за руки. — Ты можешь хоть раз в жизни засунуть свое эго в задницу?! Подумай хотя бы о Циссе! Не губи второго любимого человека!
— Как раз ради Циссы я должен вернуть нашего мальчика еще больше, чем ради собственного второго шанса. Она словно угасла вместе с ним, Белла. Это больше не моя жена — максимум ее тень, безмолвная, ледяная, почти ничего не чувствующая. Я должен, просто обязан попытаться все исправить! Ты права, речь не идет ни о каких вопросах и последствиях, речь идет об этой вашей идиотской любви. Я люблю свою семью, если угодно, и во имя ее блага убью любого, кто встанет на моем пути. Даже тебя, Белла! Так что лучше не мешай. Я пойду по магическому следу портала во что бы то ни стало.
Вместо ответа Беллатрикс подошла вплотную и обняла его. Люциус вздрогнул, но не отстранился.
— Кажется, ты впервые честен со мной с момента нашего знакомства, — прошептала она. — Но главное то, что ты честен с собой. Вот только своими силами ты не справишься, дорогой, уж прости. Поэтому забирай с собой часть моих. Прими их в себя и иди. Удачи, Люциус! Делай, что должен, и будь, что будет! Но возвращайся, черт тебя побери! Только попробуй не вернуться, слышишь?!
— Спасибо, Белла, — ответил он, не находя других слов. — За все спасибо.
Беллатрикс отстранилась от него и сделала несколько шагов назад. Ее пошатывало - как и всегда при затрате большого количества магических сил. Люциус взмахнул палочкой по направлению к месту, где недавно был портал, и произнес ряд отслеживающих заклинаний. После первого же слова появилось сияющее бледное кольцо, с каждым последующим оно увеличивалось и расширялось. Беллатрикс сжала пальцы, мысленно прося небо, Мерлина и всех чертей чтобы Люциус попал в верное место целым и невредимым. Пара мгновений — и проход разросся до приемлемого размера. Люциус улыбнулся свояченице на прощание, зажмурился и без колебаний шагнул внутрь.
Все произошло быстро, в течение нескольких секунд. Открыв глаза, Малфой обнаружил, что вокруг темно, глаза как будто заволокла какая-то мглистая дымка. Люциус вытянул руки вперед и уперся в стену. По бокам и сзади тоже были препятствия. Стало быть, он здесь один, это какая-то ячейка или очень маленькая камера, похожая на шкаф, открывающийся, по всей видимости, снаружи. Явно не то место, куда перенеслись Уизли и Снейп - во-первых, они бы вдвоем тут не поместились, а во-вторых, никаких следов крови здесь не было.
Он шумно выдохнул и до боли сжал голову руками. Чертова множественность пространства! Неужели она действительно существует? А это место - оно настоящее, или он застрял где-то между реальностями в погоне за еле различимым магическим следом? Если и так, он что, умрет здесь, неизвестно где, не имея возможности позвать на помощь?
— Ну почему же, на помощь всегда можно позвать, — раздался знакомый голос. — Кто ищет, тот всегда найдет. Вопрос только в том, кого именно ты рассчитываешь увидеть в качестве того, кто поможет.
Дверь "шкафа" распахнулась, и в глаза Люциусу ударил свет, показавшийся очень ярким. Он шагнул наружу и увидел Темного Лорда, сидящего в своем любимом кресле. Неужели Уизли со Снейпом тоже попали сюда, в резиденцию Повелителя? Или это ему, Люциусу, так "повезло"?