Осознание свободы и силы. Гермиона точно знала, что не забудет первый момент после так называемого перерождения до конца своих дней. После "процедуры" она забылась и провалилась в тяжелое небытие. Чувство времени исчезло. Сколько длилась сама "процедура", сколько Гермиона потом была без сознания, она точно не знала. Может, и недолго, но по ощущениям — целую вечность. После пробуждения стало совсем странно. Она чувствовала себя… как обычно. Да, совершенно как обычно, как будто бы не было разрезания вен, вживления новой крови и всего остального. Она чувствовала себя абсолютно нормально.
Именно поэтому долгое время Гермиона думала, что эксперимент потерпел неудачу. Нет, конечно, это большая удача, что она вообще осталась жива и физически отлично себя чувствует. Но по поводу обретения дополнительных магических сил было сложно что-то сказать.
Все изменилось после незапланированной встречи с Северусом Снейпом. Хотя, пожалуй, их комнаты оказались рядом отнюдь не случайно - сложно представить, чтобы Волдеморт мог что-то пустить на самотек. В любом случае, он не счел нужным сообщить ей, что Джинни явилась не одна, что вместе с ней был Северус, да еще и безногий. Можно, конечно, предположить, что само провидение впоследствии распахнуло перед Гермионой нужную дверь, но скорее всего, Темный Лорд хотел, чтобы она нашла его. Лучше бы не находила.
Гермиона сглотнула и остановилась. Нагайна остановилась следом и предостерегающе зашипела. Напоминает, что не стоит нарушать волю хозяина. Как будто и так непонятно.
Нельзя, нельзя думать о Снейпе, особенно сейчас! Но черт побери, как можно не думать о человеке, которого по-настоящему любишь, о том, с кем больше года прожила под одной крышей, в одной постели, о том, за кого ежечасно и ежесекундно болела душа! В конце концов, о том, кому она была обязана своей жизнью! Впрочем, нет. Жизнью она с той самой минуты, когда попала в плен в Министерстве Магии, была обязана только одному человеку - тому самому, чей приказ сейчас выполняла. Только Волдеморту и никому больше Гермиона Грейнджер была обязана тем, что до сих пор жива. Подумать только, сколько раз он давал ей шанс и сколько раз мог оборвать тоненький волосок, на котором болталось ее жалкое существование! Но Волдеморт всегда давал ей шанс, ему это было нужно. "Не заставляй меня считать, что я зря на тебя поставил". Действительно, он поставил. А вот Северус нет.
Интересно, а сложились бы вообще их отношения, если бы Волдеморт тогда не столкнул их с неизбежностью? Гермиона все больше склонялась к мысли, что нет. Ничего бы не было, Снейп бы ни на что не решился, потому что в глубине души ему никогда не была нужна именно она. Да, какое-то время он бы лелеял в себе мечту о нежной и чуткой душе юной девушки, которая спасет его от бездны и которую он сможет облагодетельствовать своими чувствами, но потом отмахнулся бы и заинтересовался какой-нибудь Джинни. Как, собственно, и произошло. Джинни же потенциально доступная. Джинни же красивая, развратная и эгоистичная. Он ведь по большому счету совсем не нужен Джинни - максимум, новое развлечение. Это ведь так похоже на то, что когда-то было в жизни Снейпа. Недосягаемая для него, но красивая Лили Поттер, яркая, сильная и, наверно, тоже эгоистичная - иначе вряд ли бы Северус испытывал к ней столько злости вперемешку с незамутненной платонической любовью.
Но самое печальное не это. Гермиона прекрасно понимала, что не сведи их с Северусом обстоятельства, ее жизнь тоже сложилась бы иначе. Она бы совершенно точно как-нибудь пережила влюбленность в человека, которого толком не знала, и нашла бы себе кого-то своего возраста. Кого-то, с кем, возможно, была бы счастлива. Она не стала бы сломленной, отвергнутой, униженной и какой-то дешевой в этих неравных отношениях. Она продолжила бы учиться. Вместе с Гарри и Роном двигалась бы навстречу полной победе добра над злом, переживая опасные, но такие прекрасные приключения, полные истинного торжества дружбы и любви над всеми невзгодами этого мира. Скорее всего, Гермиона никогда не узнала бы жизнь с такой тяжелой, гадкой и совсем не книжной стороны. Она никогда не стала бы взаимодействовать с лордом Волдемортом, никогда бы на ее теле не появилось его клеймо, а по венам бы не побежала чистая кровь Джорджа Уизли… Все было бы совершенно иначе. Но кто сказал, что хуже?..
Гермиона тряхнула головой. Поздно. Поздно жалеть о той самой Гермионе Грейнджер. Ее все равно уже нет и никогда не будет. Возможно, та была бы счастливее, живя в своих убеждениях и наивных представлениях о добре и зле, черном и белом, плохом и хорошем. Но как получилось — так и получилось, и тут уж как есть. Остается убеждать себя в том, что в этом мире ничто не случается просто так, и во всем есть смысл. Или судьба. Или ее знаки. Или проводники, поворотные моменты и люди, подобные Северусу. Ведь если бы не отношения с ним, то не было бы ничего.
Она не ожидала встречи с ним. Ей хотелось увидеть Джинни - что-то подсказывало Гермионе, что девушка не в темнице. Но пытали ли ее? Как она себя чувствует? Почему просила о помощи таким отчаянным криком?
Большинство дверей было закрыто, и Гермионе даже не хотелось знать, что за ними. Но одна — это чувствовалось совершенно точно — не была запечатана магически. Сердце Гермионы замерло, что-то неясное, смутное вырисовывалось, но она никак не могла определиться со своими догадками и потому просто заглянула внутрь. Заглянула — и охнула, ведь не узнать лицо Снейпа, пусть и скрытое в полумраке, она, конечно, не могла.
Он, похоже, спал. Гермиона сразу ощутила исходящую от него волну тяжести и боли, но не соотнесла это со своими новыми магическими способностями. Она нерешительно подошла ближе и обомлела: простыня проваливалась в пустоту ниже бедер. У Северуса больше не было ног. К горлу подступила тошнота. Но как, как это случилось?! Несчастный случай или немилость Волдеморта? Однако он дышал, он был жив, и это самое главное.
Гермиона подошла к нему и села рядом на стул. Северус бледный, такой бледный - явно потерял много крови! Под глазами страшные мешки, и сами они впали, еще больше акцентируя нос. Снейп при этом казался таким спокойным, кто бы мог подумать! Гермиона дотронулась до его щеки, легонько, едва касаясь подушечками пальцев — и мгновенно отдернула руку. Ее словно обожгло. Она изумленно уставилась на свою кисть, и в тот же момент на сознание обрушился поток каких-то мелькающих картинок, которые буквально разрывали ее на части. Она сжала голову руками, стиснув зубы, но ничего не изменилось. Все ясно. Последний раз его примерно так же касалась Джинни. Джинни его касалась. О Мерлин!
Неужели Гермиона помимо своей воли проникла в мысли Снейпа? Но как, через легкое прикосновение? Действительно ли это его мысли или овеществленное олицетворение комплекса ее страхов и переживаний последних месяцев?
— Гермиона? — голос Снейпа вернул ее в реальность. Ее выкинули прочь из чужой головы, отфутболили в пространство, как резиновый мячик. Ну да, великий окклюмент Северус мгновенно поставил защиту. Значит, это и правда были его мысли?…
— Северус, — прошептала она, стараясь владеть голосом. — Что с тобой произошло? Как ты очутился здесь? Куда ты исчез? Что с тобой было все это время?
Ее голос немного дрожал, но звучал ласково и бережно. Однако Снейп смотрел на нее так, словно увидел впервые. Мог бы отшатнуться — он бы это сделал.
Теперь ей еще больше хотелось проникнуть в его мысли снова и досмотреть все эти картинки. Как бы больно это ни было.
— Ты проникла в мои мысли, пока я спал, — сказал он. Не вопрос — утверждение. Да еще и резким тоном, выражающим недовольство и... испуг. Гермиона поджала губы.