— Гермиона, пожалуйста, не скрывай ничего, — взмолился он, сжимая ее руку. — Я должен знать. Ради всего святого!
— После того, как погиб Рон, — начала Гермиона, с трудом выжимая из себя голос, — Упивающиеся исчезли, не успев взять тело Драко. Их спугнул отряд Авроров, но на самом деле тревога была ложной. Это сделал Снейп, чтобы они скрылись, и можно было забрать тех, кто еще жив. Но было поздно. Джинни вас не послушалась и никуда не ушла. Она наблюдала из укрытия за всем, что происходило…
— Как это на нее похоже, — буркнул Гарри.
— В общем, потом Северус ее забрал. Она была около тела Драко… и около других тел, точнее, того, что от них осталось. Упивающиеся Смертью устроили страшную бойню, — Гермиона почувствовала, как глаза наполняются слезами. — Потом я выхаживала Джинни, она почти полтора месяца не приходила в сознание, была в бреду… А потом… Потом она пришла в себя, сказала, что все поняла насчет своего предназначения и сама отправилась сюда, к Волдеморту.
— И ты не удержала ее?! — закричал Гарри. — Как ты могла?!
Гермиона отпрянула от него, как если бы он дал ей пощечину. Она вскочила и отвернулась к стене, вздрагивая всем телом, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Это было слишком больно, слишком жестоко, а самое тяжелое заключалось в том, что она отчасти действительно этого заслуживала. Кто она теперь? Предательница, человек, который смел жить спокойной жизнью, пока ее друзья боролись и погибали в этой борьбе. Кто для Гермиона для Гарри теперь? Уж явно не та, кем была для него Джинни. Джинни, всегда Джинни, во всем Джинни! Все крутится вокруг Джинни, а она только и успевает, что раздвигать ноги!
Рука Гарри легла ей на плечо, он обнял подругу, привлекая к себе.
— Прости меня, Гермиона, — прошептал он. — Я имел в виду совсем не то. Понимаешь, если Джинни все равно попала к Волдеморту, значит, все погибли зря, и наш план по ее спасению накрылся медным тазом... Но ты в этом точно не виновата. Прости меня! Я не имею права говорить с тобой в таком тоне!
Она повернула к нему заплаканное лицо и поднесла трясущиеся пальцы к его щеке, едва ощутимо дотрагиваясь.
— Я сделала все, что смогла, Гарри, — задыхаясь от слез, сказала она. — Но Джинни была непреклонна. Она сказала, что не хочет больше смертей из-за того, что бежит от судьбы. Она хотела положить этому конец… Теперь она здесь, Гарри, и она жива! Он ее не пытает и не убивает, она зачем-то нужна ему, как и все мы - как я, как ты! Я чувствую, что он и тебя сейчас зовет не для того, чтобы убить! Ему ничто не мешало сделать это раньше! Я знаю, ход его мыслей не понять, но я уже немного научилась…
— Мерлин, как же долго я сидел взапрети! — только и мог вымолвить Гарри, вытирая слезы с ее щек. — Мальчик, который выжил. Надежда волшебного мира. Тьфу, блин! Где я был, когда ты так страдала?! Где я был, когда считал, что расставшись с Джинни, спас ее от опасности?! Где я был, когда погиб мой лучший друг Рон?! Что я сделал?! Чем я отличаюсь от того беспомощного младенца, на глазах которого были убиты родители? Маленький, жалкий ребенок, который только и может, что размышлять о своих детских нелепых планах по спасению мира, не видя этого самого мира и его реалий! За что я вообще боролся, черт возьми?! За победу добра? Ценой жизни тех, кого люблю? Да чем я лучше Волдеморта в таком случае! Его извиняет хотя бы то, что он никого никогда не любил!..
Сердце Гермионы сжалось. Бедный, бедный Гарри! Привычный для него мир рухнул, как когда-то это произошло для нее - да, пожалуй, для каждого из них в этой беспощадной войне…
— Ты лучше него всем! - горячо воскликнула она. - Потому что в твоей груди бьется настоящее, живое и любящее сердце, Гарри! Вспомни, что говорил Дамблдор — именно в этом твоя сила! Все мы боремся, так, как можем, не сдаваясь, здесь и сейчас!
— Зачем же мы с тобой здесь сейчас? — горько и обреченно проговорил он, глядя ей в глаза. — Что у нас осталось в этом мире?
— Частичка добра, — прошептала она. — И за это добро стоит бороться! Я с тобой! Я не брошу тебя. Теперь уже никогда не брошу!
Гарри ничего не ответил, но его взгляд просветлел - настолько, насколько мог при таких обстоятельствах. Он взял Гермиону за руку и кивнул. Девушка посмотрела на него, перевела взгляд на Нагайну и тут же ощутила жгучую боль в районе своего клейма. Значит, оттягивать больше нельзя. Волдеморт ждет исполнения своего приказа.
Они вновь двинулись вперед. Злополучная дверь приближалась с каждым шагом. Несколько мгновений — и судьба вновь отнимет у нее Гарри, испытавшего нечеловеческое эмоциональное потрясение за считанные минуты. То ли еще будет! Мерлин! Почему, почему в этой жизни все так непросто? Почему люди приносят столько боли своим близким? Почему именно так, жестоко, беспощадно и неотвратимо? Когда же удастся все изменить?..
— Мы пришли, — сказала Гермиона, останавливаясь. Она не могла решиться взглянуть на своего спутника. О чем он думал? Что творилось в душе Гарри после всех этих известий? Как ни странно, его мысли не бежали перед ее глазами. Либо она все еще не понимает принцип работы ее новых сил, либо Гарри добился выдающихся успехов в окклюменции... Что ждет его за дверью, что задумал Волдеморт? Увидятся ли они снова?
— Даже если мы больше не увидимся, знай, я всегда верил в чудо, — раздался голос Гарри. — Сегодня несмотря ни на что это чудо действительно свершилось. Ты жива. Мы встретились. Теперь и умирать не страшно.
— Ты не умрешь. Не сегодня точно. Мы обязательно увидимся, — дрожащим голосом ответила Гермиона и аккуратно вложила в его карман волшебную палочку, выполняя последний приказ Темного Лорда. Гарри, разумеется, не мог этого ожидать.
— Как тебе это удалось? — только и мог он вымолвить.
— Долго объяснять, — вздохнула Гермиона. — Главное, воспользуйся ею правильно.
Пусть лучше Гарри думает, что она пошла на риск ради него. Не хватало еще добавить отчаявшемуся юноше сомнений во вновь обретенной подруге. А если начистоту, то ей все равно не хватило бы духа сознаться в том, что это приказ Волдеморта, а не ее личная инициатива. Что-то подсказывало ей, что этого говорить не стоит. Если Волдеморт захочет, то сам расскажет, зачем приказал отдать палочку своему злейшему врагу. Так или иначе, сейчас все решится. Час настал.
Гермиона глубоко вздохнула, собираясь с духом, и распахнула дверь. Волдеморт по-прежнему сидел спиной ко входу, его почти не было видно из-за спинки кресла, но давящее присутствие неумолимо ощущалось.
— Гарри Поттер здесь, милорд, — громко произнесла она, сгибаясь в почтительном поклоне. Наверно, Гарри от этого передернуло. Хорошо, что она не могла видеть выражение его лица. Зато отчетливо услышала, как развернулось кресло Волдеморта.
— Ты свободна, — раздался его голос. Гермиона продолжала смотреть в пол. — Грейнджер, вон!
Она подняла глаза на Темного Лорда. Его взгляд безмолвно приказывал ей оставаться поблизости. Она поняла это в секунды и почувствовала облегчение одновременно с тревогой: Волдеморт явно собрался с последними силами. Но заметил ли это Гарри? Точнее - должен ли он это заметить, входит ли это в план Темного Лорда?
— Да, милорд, — беспристрастно ответила Гермиона и быстро скользнула за потайную дверь.
— Подойди ближе, Поттер, — сказал Волдеморт, повысив голос.
Гарри медленно пошел вперед, стараясь держать руку как можно ближе к карману с волшебной палочкой и от всей души надеясь, что его мысли недоступны противнику.
— Остановись, — приказал тот, когда юноша приблизился на относительно безопасное расстояние. — Ты знаешь, зачем я тебя позвал?
— Наверно, чтобы убить? — Гарри попытался ухмыльнуться. Волдеморт скривился.
— У гриффиндорцев всегда было плохо с логическим мышлением, — бросил он. — Стоило ли держать тебя в камере так долго ради элементарного, банального убийства? Еще предположения?
— Не имею ни малейших! — ответил Гарри раздраженно.
— А ты попробуй прочитать мои мысли, у тебя обычно неплохо получается, — усмехнулся Волдеморт. Гарри почувствовал, как закипает изнутри. Наверно, таким же тоном это исчадие ада отдавало приказ об убийстве семьи Уизли, так же обращалось с пленной Гермионой, так же озвучивало начало охоты на Джинни.