Кругом царила неестественная тишина. Замок казался пустым, и в этом было что-то очень неправильное, тревожное. Через какое-то время Джинни уже не оглядывалась и не прислушивалась, а двигалась вперед уверенным шагом. Страх отошел на второй план, прихватив с собой любопытство. В груди нарастало какое-то предвкушение, смешанное с неопределенностью. А что, если действительно произошло нечто из ряда вон выходящее? Может быть, Гарри убил Волдеморта? Но тогда почему они бежали? Победители не спасаются бегством… Что же тогда, третья сторона вмешалась? Враг Волдеморта? Бред, у него нет врагов, кроме сторонников Гарри, но тогда тем более не было смысла бежать из замка. Монстр? Чудовище? Чтобы Гарри и Гермиона испугались какого-то монстра? Когда такое было? Нет, конечно, скорее всего, это все плод воспаленного воображения Джинни, но… Что-то здесь не так. Слишком тихо. Слишком странно, что никто не обращает внимания на то, что пленница выбралась из заточения, нет ощущения пристального наблюдения за каждым углом. Совсем не так, как в прошлый раз…
Интересно, а где Северус? Жив ли он до сих пор? Если Гермиона и Гарри действительно бежали от неизвестной опасности, то забрали ли Снейпа с собой - или тоже бросили умирать? Может быть, стоит прямо сейчас разыскать его? Или для начала все же разведать обстановку и понять, что здесь произошло?
Становилось все сложнее и сложнее принять решение. Хватит! Нечего ходить вокруг да около. Очень может быть, что она вообще проснется в своей кровати через пятнадцать минут, и все это очередной дерьмовый сон. В любом случае, не надо терять время. Вперед!
Полное ощущение дежавю - только в прошлый раз дверь открывала Гермиона, а теперь Джинни была одна в неестественной тишине. Дверь, интересно, опять заперта парселтангом, или этот тест уже позади? Она легонько оперлась на нее рукой. Та поддалась без скрипа. Ну что же, все оказывается проще, чем могло бы. Последний глубокий вдох. Собраться, собраться! Ну все, пора.
Зал напоминал место взрыва ядерного реактора или чего-то в этом роде. Кресло, в котором в прошлый раз восседал Волдеморт, было опрокинуто навзничь. В камине виднелся огромный обломок колонны, из-под которого еще доносился запах гари. Весь мраморный пол был покрыт каменными щепками и неравномерными слоями соответствующей пыли, сгущавшейся к центру помещения. Кажется, там кто-то лежал - в сером полумраке можно было разглядеть смутно вырисовывающуюся фигуру.
- Люмос! — прошептала Джинни, забывая, что у нее нет волшебной палочки. Однако заклинание как будто бы подействовало, и облако мглы начало медленно расступаться. Или ее глаза просто привыкли к освещению, что более вероятно.
Человек лежал боком, и по мере медленного приближения Джинни становилось ясно, что это не Волдеморт. Другая одежда, отдаленно напоминающая слизеринские школьные мантии. Может быть, Люциус Малфой? Нет, тот массивнее, и потом, виднелись бы белокурые пряди длинных волос.
Лежащий человек был либо без сознания, либо мертв. Джинни вздохнула и, отбросив последние сомнения, подбежала к нему. Он лежал на боку, так, что хорошо был виден только затылок и черные волосы без седины, принадлежащие явно молодому юноше или мужчине, но вряд ли старше лет тридцати. Джинни охватило странное чувство - непонятное и немного пугающее ощущение, что она уже неоднократно видела этот затылок. Он определенно был ей знаком, причем едва ли не на ощупь… Ее сердце начало бешено колотиться. Она нервно выдохнула и опустилась на корточки рядом с молодым человеком, не решаясь перевернуть, чтобы увидеть лицо. Жив или мертв? Дрожащими непонятно от чего пальцами она прикоснулась к его плечу…
Вспышка белого света. Первый курс Хогвартса, слезы, туалет Плаксы Миртл. Много воды и старая тетрадка в неприметной обложке. Она делает первую запись. "Привет, меня зовут Джинни, и меня никто не любит"… А дальше вновь поток слез, который прерывается как от взмаха волшебной палочки, едва она замечает ответ, написанный ровным, немного витиеватым почерком. "Привет, Джинни. Меня зовут Том".
Это была интересная игра. Внезапно обретенный невидимый друг, который всегда был рядом в трудную минуту. Он терпеливо выслушивал ее, иногда задавая странные лаконичные вопросы. Порой поступали и непонятные просьбы, но это не особенно оседало в ее голове, она ведь была такой маленькой и так верила в чудо, особенно когда они шутили и смеялись, слово за словом, строка за строкой.
А потом, со временем, появились странные состояния, когда ей казалось, что она не помнит, что делала в последние несколько часов. В то же самое время что-то изменилось в его поведении. Он стал чаще ее обрывать, больше молчать, и все ее слезы вновь вернулись, приведя за руку смутное ощущение страха. Тогда она боялась его потерять. Тогда она впервые поняла, что его любит, не зная, как он выглядит, не имея возможности услышать его голос. Тогда она впервые выбросила дневник. Надолго, очень надолго.
А потом, когда вернулась, что-то вновь изменилось. Том стал говорить загадками, стал опять отвечать на ее вопросы, но уклончиво, непонятно. А потом, когда она начала нервничать и настаивать, он замолчал. Насовсем. Джинни отчетливо поняла, что больше никогда не увидит его слов, написанных ровным витиеватым почерком, слов, ради которых она засыпала и просыпалась, слов, благодаря которым перестала чувствовать себя одинокой.
А позже, когда Том все-таки появился вновь, случилось и вовсе странное. Ей удалось его убедить. Именно тогда, когда он вновь непонятно говорил о будущем, заставляя ее душу сжиматься от неизвестности. Он не хотел объяснять, он отгораживался, пока, наконец, не задал судьбоносный вопрос.
- Почему это важно для тебя?
- Потому что я тебя люблю.
Эти слова вырвались из ее уст впервые. Джинни была уверена, что вот теперь окончательно его потеряет, но вместо этого он взял ее за руку и повел за собой в будущее. Так она впервые увидела его лицо, и возврата больше не было.
Он показал ей их судьбу, и она была настолько же красивой, насколько ошеломляющей и невероятной. Тому, 17-летнему юноше, заключенному в страницах старого дневника, удалось научиться существовать вне пространства и времени, двигаться по разным отправным точкам, встречать людей и события, которые он никогда не мог бы увидеть своими глазами при нормальных обстоятельствах. Его магическая сила обескураживала, он мог воздействовать не только словами, но и образами - и это не укладывалось в голове. Оказалось, что именно так они и познакомились там, впереди или сбоку в этом будущем — как угодно. Это была она, Джинни Уизли — юная, но уже не маленькая девочка из многодетной семьи с мыслями о собственной никчемности. Она была взрослой, красивой, сильной, могущественной и - по неясной, но несомненно чудесной причине - интересной Тому. Он увидел ее — и не захотел отпускать. Он взял ее за руку и перевел в другую точку множественного пространства по единственно верной кривой. Так начался их собственный отсчет. Их отношения.
Том любил говорить об этом, как о предопределении, слову "чудо" не было места в его мировосприятии. Ему нравилось управлять всем, до чего может дотянуться, пусть даже силами природы, и мысль о том, что есть вещи, не подвластные его воле, не внушала юноше энтузиазма. По изначальному замыслу, Джинни должна была умереть, передав ему свою жизненную силу. События развивались правильно и логично, неумолимо двигаясь к холодному мокрому полу Тайной Комнаты, девочке Джинни, лежащей на полу, и Тому, стоявшему рядом с ней. В какой-то момент — разумеется, предопределенный свыше — ему стало интересно, какой была бы судьба этой девочки, если бы она имела возможность жить дальше. Он рискнул на это посмотреть. Вот здесь-то и возникла отправная точка, навсегда изменившая их жизни.
Том учил ее всему, что умел сам, а Джинни легко и с благодарностью перенимала его навыки. Вне обычных границ, в бестелесной, но физически осязаемой форме для них ни в чем не было предела. Он передал ей часть своей силы, отметил ее незримой печатью и беспрестанно твердил, что настанет день, когда благодаря ей он вернется в реальный мир. Они, в этой особой временной линии, провели вместе годы, познав друг друга вплоть до самых потаенных уголоков тел и душ. Они спланировали все, тщательно оговорив детали и факторы риска, отсрочив тем самым его возвращение на долгие годы. Ведь девочка Джинни осталась жить, маленький Гарри Поттер вновь стал героем, а Том Риддл, освобожденный из дневника, но не облеченный в физическую форму, вернулся к источнику, отторгнувшему его, когда-то прогнав в крестраж. Таков был план, и он сработал.