Моя очередная попытка найти способ продолжать видеться с Эйрин снова увенчалась провалом, столкнувшись с непроницаемой стеной благоразумия.
После того как Эйрин ушла я развалился на кровати и пытался унять бешено стучащее сердце, мысли не давали покоя, вопросы все не покидали мою голову и разрывали все внутри на части. Почему все не могло быть чуточку проще? Я понимал, что не смогу жить без этой девушки, но и приковать ее к себе не имел права.
Часть 31. Данте
Рано утром мы отправились в поместье Властителя Западной Долины. На всем пути я и Эйрин много разговаривали, впервые, между нами, действительно не было никаких недомолвок. Это окрыляло мое изрядно измотанное сердце.
Вечером мы наконец-то полностью завершили процесс лечения. Яда больше не было, но Эйрин снова потеряла сознание. Я укутал ее в теплое одеяло и не выпускал из своих объятий. В душе был абсолютный штиль. Не было ни тревоги, ни беспокойства, хотелось просто сидеть вот так, обняв Эйрин, слушать как трещит костер и никуда не спешить, никуда не ехать, никого не ловить. Чтобы этот момент продлился как можно дольше и утро настало не так быстро.
Но утро настало, и мы продолжили путь. Властитель Западной Долины встретил нас и разместил в комнатах, чтобы мы успели хорошенько отдохнуть перед балом. Но я решил сначала поговорить с Лугусом, чтобы у него было время принять верное решение.
Мой старый друг не сразу поверил в мои слова, но я рассказал ему абсолютно все максимально подробно. Он не мог поверить, что его младший сын попытается убить на празднике старшего брата. Мой старый друг признался, что также заметил странности в поведении своего сына, он стал более агрессивным, надменным, а раньше он был очень спокойным, тихим. Теперь он часто пропадает из поместья на несколько дней. Но все равно оснований для его задержания Лугус не видел и решил, что необходимо сначала проверить всех людей и переговорить со Свартом.
Мы разговаривали всю ночь и под утро я вернулся к ребятам, которые ждали меня в моей комнате. Я все им рассказал и раздал девушкам кулоны, что спрячут их энергию, по-хорошему их надо было дать еще раньше.
Вечером мы собрались у лестницы, и я не в силах был оторвать восхищенного взгляда от Эйрин. Главная портниха, лучшая в своем роде, не видя Эйрин, создала настоящее произведение искусства. Тончайший иссиня-черный шелк идеально сидел на ее точеной фигуре, закрытое спереди, но с открытой спиной и цепочкой из множества драгоценных камней.
Мы сливаемся с толпой танцующих пар, я притягиваю к себе Эйрин и ловлю знакомый аромат мяты. Почувствовав вначале неуверенность Эйрин в танце, взял все на себя. Все это время мы не отводили взгляд друг от друга, наслаждаясь каждым моментом, касанием друг друга, танцем и музыкой. Но музыка резко оборвалась и в зал прошли хозяин поместья, виновник торжества. И Сварт.
Все время Сварт сидел подле отца и никуда не отлучался, ни с кем не говорил. Вскоре Лугус покинул зал вместе с младшим сыном, а перед этим поймал мой взгляд в толпе и дал знак слегка кивнув.
Сварт во всем признался, а потом все перемешалось. Вместо Сварта перед нами стоял Агирик. Волной нас отбросило в сторону и хорошо приложило о стену. Он направил на нас темный сгусток энергии, я лишь успел выставить перед нами меч, надеясь, что он справится с такой силой. А дальше темнота.
Сначала я бродил во тьме. Не было ни звука, ни проблеска света лишь густая обволакивающая со всех сторон тьма. Но она исчезла также неожиданно, как и появилась. Я стоял в заснеженном лесу. Вокруг все также тихо, но стоило мне сделать шаг, как я услышал хруст снега под ногами. Я в одной рубашке и брюках, босиком, мне было очень холодно. Я пытался вспомнить, что произошло, но в голове пустота, было лишь острое желание идти вперед, и я поддался ему. С каждым шагом мне становилось теплее, но на сердце тяжелее. Я рылся в себе, пытаясь понять причину моих болезненных ощущений, но безуспешно. Я шел все дальше и наконец-то увидел впереди все тот же лес, но он был в зелени и там летали птицы, я заметил даже пробежавшего оленя. Я сделал еще несколько шагов навстречу лету и вот я уж стоял на границе, мне оставался один шаг, но сначала меня остановил любящий голос, а затем мое тело обволокло невидимым жгутом и начало обдавать то леденящим холодом, то обжигающим теплом, а ступни покрыло слоем льда. И снова темнота затянула меня в свои липкие объятия.
Когда я проснулся то был уже в своей комнате, в своей родной постели. Осознание случившегося накатило на меня мгновенно, заставляя застыть кровь в моих жилах. Я мог больше не проснуться. Я мог больше не увидеть Эйрин и это после ее-то слов. Физически я чувствовал себя отвратительно, тело все чесалось, как потом я увидел, из-за ожогов.
Рядом на стуле задремал Оберон, но от моих попыток встать он сразу же проснулся. Пока он помогал мне одеться, рассказал обо всем, что произошло. Я задержал взгляд на своем отражении в зеркале. Оберон паршивец даже и слова мне не сказал, а не посмотри в зеркало, я бы не обратил внимание на то, что теперь мой левый глаз серого оттенка. Серый зрачок сильно выделялся и не придавал мне больше очарования. Эйрин снова спасла мне жизнь, в который раз, и я лишь думал о том, как она отреагирует на изменения. Я отправился на кухню и, приготовив ароматный кофе, пришел в ее комнату. Возле Эйрин дежурила Хилария, но увидев меня быстро удалилась из комнаты.
Каштановые волнистые волосы были раскиданы по подушке и пара прядей упали на лицо, я потянулся, чтобы убрать их и задержал ладонь на ее щеке. Она заерзала и нехотя открыла глаза.
Я знал, кто выдернул меня из леса, я слышал ее слова. Я знал и без них, что многое значу для нее, но она произнесла эти слова и теперь я не отпущу ее какие бы трезвые доводы она мне не предъявляла. Жизнь слишком коротка и скоротечна, чтобы провести ее в молчании. Я максимально открыто заговорил с ней о женитьбе. Хотел посмотреть, как она отреагирует, но, как я и ожидал, она восприняла все как шутку.
Разумеется, она заметила изменения в моих глазах, но ее взгляд не изменился, так она еще попыталась извиниться за то, что не удалось спасти цвет моих глаз.
Я оставил ей ароматный кофе и вышел из комнаты, дав время переодеться и присоединиться к нам в библиотеке.
Эйрин поделилась все информацией, что у нее была на Агирика.
Обсудив варианты избавления от врага и остановившись на одном только варианте, предложенном Хиларией, ребята разошлись по делам. Я заметил задумчивый взгляд, которым Эйрин проводила ребят и еще пару минут сверлила дверь. Мы оба переживали за эту парочку, но я и не думал, что Оберон рассказал Эйрин о пророчестве. Они становились ближе. Я был очень рад этому, так как меня совсем не радовали их перепалки.
Прежде чем она покинула комнату, я произнес слова любви. Признался в ответ на признание Эйрин у границы. Она даже не обернулась на мои слова и быстро покинула комнату. Но я и не ожидал иной реакции.
Я приказал вывести всех людей из поместья, стражников распределил по периметру стен и приказал не вмешиваться без приказа.
Агирик заявился ранним утром. Эйрин использовала свои силы, Оберон обернулся зверем. Лишь Хилария оставалась в стороне, ожидая своего часа. Вокруг летали ледяные стрелы, раздавался рев духовного зверя Эйрин и Оберона, звон мечей, крики и кровь. Я и Оберон разобрались с людьми Агирика, но у Эйрин и Хиларии что-то пошло не по плану. Хиларию отбросило в сторону, я направил меч на Агирика, помогая Эйрин сдержать его.
Оберон старался всеми силами удержать Хиларию, но тщетно, она вернулась к Эйрин, ее тело продолжало странно светится.
Видел обеспокоенное лицо Оберона. Видел слезы на щеках Эйрин. Вокруг разливался яркий свет.
Стоило ему угаснуть, как раздался мучительно-болезненный крик. Эйрин и Оберон стояли рядом с каменным изваянием Хиларии. Она оказалась сосудом в чистейшем виде. Не многие пожиратели способны превратить свою физическую оболочку в настоящую тюрьму и не многие решались, ведь, тем самым, они заключали сами себя и обрекали на вечные муки.