Я изо всех сил старался привести Оберона и Эйрин в чувства. Пророчество все-таки сбылось.
Я, не в силах отпустить Эйрин, притягиваю к себе и обнимаю так крепко, как только мог за ее обреченно поникшие плечи. Я попросил Эйрин присмотреть за Обероном пока я буду на суде Сварта, но Эйрин сказала, что собирается вернуться домой пока Агирик слаб. Я прошу ее вернуться и ждать меня в поместье. Но, как я и думал, она не стала ничего обещать.
Наконец-то народ определился с Властителем Северной Долины. Ей стала Миранда Жоре дочь прежнего Властителя. Властителем Южной Долины стал Ридер Озре.
Мне казалось, что судебное заседание длилось целую вечность. Против Сварта выступили все его приближенные, наемники, которые признались, что именно Сварт отдавал приказы убить Властителей. Решение вынесли единогласно – заточение в темнице Скотади до конца его дней. Сварт даже не стал отрицать свою вину. Стихийников мы не стали упоминать в этой истории.
Я вернулся в поместье раньше Оберона и Эйрин. Как только Эйрин зашла в библиотеку я сразу сгреб ее в свои объятия. Я рассказал ребятам все, что узнал сам и выслушал их.
Все это время я прокручивал в голове как Эйрин покинет меня и вернется к родителям, но она сможет вернуться ко мне через барьер, но теперь, когда Тюрин предложил поставить новый барьер, который отделит Эйрин от меня навсегда, я понял, что все мои планы и последняя надежда рассыпаются в пыль.
Эйрин приняла очень опасное решение открыться перед Властителями как стихийница, ведь ее могли арестовать в любой момент. Я, конечно, не позволил бы им этого сделать, но все же. Я направил сообщение Властителям Долин о внеочередном собрании через неделю.
Мы отправились в горы на поиски сосуда. Остановившись на ночлег, мы разожгли костер. Я и Оберон рассказали Эйрин как мы познакомились, Оберон поделился историей своей семьи. Стоило мне поймать тяжёлый взгляд Эйрин, как она отводила глаза и смотрела куда угодно только не на меня. Стоило лишь кому-то из нас замолкнуть хоть на минуту, как меня с головой поглощали тягостные мысли, как отреагирует совет, какое решение они примут, я обязан был сделать хоть что-то, чтобы совет принял решение подписать мирный договор.
Следующим утром мы попали в ловушку Хранителя. Я оказался в открытых водах океана. Мне не удалось удержаться на поверхности воды и меня потянуло на дно. Я заметил блеск на дне океана и собравшись с силами начал погружаться все ниже и ниже. Дышать становилось все сложнее, а в голове все ярче возникали картинки прошлого. Как напали на моих родных, как я бегу по лесу, но меня ловят, едва не убивают. Как я снова сбегаю и срываюсь со скалы смирившись со своим концом. Я почти добрался до дна, как отвлекся на темный силуэт рядом. После того как я понял, что это Эйрин, я ринулся к ней, забыв о вещице на дне океана. Она в недоумении оглядывалась по сторонам. Я показал ей жестом, где видел вещицу, но с той стороны к нам уже приближался огромный осьминог, который зажал артефакт в одной из свой щупалец. У меня получилось призвать свой меч и смертельно ранить осьминога. Он начал уходить на дно, я уже хотел ринуться за ним, чтобы забрать артефакт, но заметил, как Эйрин начала задыхаться. Я подхватил ее и помог достигнуть поверхности, а сам нырнул за осьминогом. Но чем ниже я спускался, тем быстрее у меня начал заканчиваться воздух. Мне удалось достигнуть осьминога и забрать артефакт, но сил подняться на поверхность у меня не хватило, и я просто захлебнулся.
Пришел в себя, когда больно ударился о каменный пол. Слышал рядом голос Эйрин и Оберона, но все еще как из-под толщи воды.
Полностью пришел в себя лишь когда мы начали готовиться к ночлегу. Каждый поделился своими впечатлениями и приключениями, а я еще и выслушал дополнительно ворчание Эйрин за то, что спас ее иллюзию.
Неожиданно мы столкнулись с сородичами Оберона. Брат Оберона явно был настроен к нам враждебно. Эйрин попыталась наивно разделить их и предотвратить стычку, но я помешал ей.
Я не сомневался в способностях Оберона, но мне очень хотелось, чтобы он вернулся к Хиларии со всеми конечностями, а драки перевертышей — это то еще зрелище. Нас очень выручил появившийся отец Оберона - Альфа стаи. Я узнал его. Он заявился один раз ко мне, когда я только познакомился с Обероном. Он тогда даже не заговорил со мной лишь одарил долгим задумчивым взглядом и ушел.
Разумеется, Альфа был абсолютно прав, посмеявшись над моим стремлением подписать договор. Я знал, что меня поддержит Хозяин Запада. Тема конфликта между стихийниками и людьми часто становилась основной во время наших посиделок за чашечкой чая. Оставались Властитель Севера и Властитель Юга. Властитель Юга плыл по течению и не шел против решения остальных, а вот Властитель Севера любила привлечь внимание и вставить свое слово. Мне оставалось только заручиться ее поддержкой.
Мы вернулись к Хиларии вместе с прабабушкой Тюрина. Но госпожа Флинн не смогла ничем помочь. Хилария продолжала стоять перед нами каменным изваянием.
Оберон едва сдерживал ярость внутри. Я даже боялся представить как ему сейчас больно.
Но послышался глухой треск, и вскоре каменная статуя Хиларии рассыпалась, освобождая девушку и темную энергию. Госпожа Флинн быстро затянула темную энергию Агирика в сосуд. Эйрин отправилась к океану, чтобы запечатать сосуд на самом дне под слоем льда.
Хиларию лихорадило, я видел, как разрывало изнутри Оберона и надеялся, что он сможет сдержать себя и не натворить глупостей. Я не пытался успокоить его, понимая, что это бесполезно, сам сколько раз оказывался на его месте и это чувство, что ты не контролируешь ситуацию, что ты ничего не можешь сделать, убивает.
Погрузившись в мрачные беспокойные мысли, я даже не сразу услышал вернувшуюся Эйрин. Она и Оберон снова зацепились языками. На этот раз я не стал вмешиваться, им обоим необходимо было выпустить пар.
Я вывел Эйрин из комнаты и наконец-то получил ответ на свой вопрос. Если у нас все получится она будет рядом со мной. Это все, что мне было нужно. Ведь раньше она не давала мне даже этого.
Поцеловав Эйрин, я отправился в павильон, чтобы встретиться с Властителем Севера. Миранда Жоре не заставила себя долго ждать и прибыла ровно в назначенное время. От своих людей на севере я узнал, что она справедлива и расчетлива, поэтому рискнул и рассказал о том, что созвал собрание, чтобы предложить объединиться со стихийниками. Я был удивлен, когда она перебила меня во время моей тщательно продуманной речи, и заявила, что не имеет ничего против объединения, но не видела никакой выгоды лично для себя. Ведь наверняка будут недовольные и будет немало заморочек в дальнейшем, а это время и силы. В обмен на ее согласие я отдал ей производство шелка. Я был даже счастлив, что обошелся такой низкой ценой, ведь я ей предложил самой назвать любую цену и выбрать, что она пожелает, а я не посмею ей отказать. Миранда объяснила свой выбор тем, что просто обожает шелка и всегда мечтала окружить себя им повсюду, но родитель терпеть его не мог, как и брат.
Следующим утром в павильон я прибыл уже вместе с Эйрин. Властители были шокированы ее появлением и информацией о том, что еще некоторые стихийники могут спокойно перемещаться через барьер. Но идея с новым барьером как вызвала недоверие, так и заинтересовала Властителей, но рисковать и открывать даже ненадолго барьер они не хотели.
Как я и рассчитывал Властитель Запада, Властитель Севера поддержали меня. Было принято решение сначала оповестить всех жителей о намерении объединиться, а не ставить их сразу перед фактом, чтобы избежать массовых протестов.
После собрания я и Эйрин вернулись в поместье и узнали о пробуждении Хиларии. Эйрин мигом соскочила с лошади и побежала на третий этаж. Мне ненадолго пришлось задержаться и выслушать доклад дежурившего у ворот стражника.
Хилария выглядела скверно. Бледно лицо, она ужасно похудела, лихорадка вытянула из нее все краски, коснулось даже ее глаз. Она обеспокоенно держала Эйрин за руку и задавала вопросы о собрании. Оберон все это время продолжал мирно посапывать на стуле. От вида измотанного друга у меня стало тяжело на душе, но главное, что Хилария очнулась.