Почему это рольставни галереи опущены почти до земли?
Время всего лишь без пяти восемь. Неужели Мариан забыла о нем и об их свидании?
Огорченный комиссар нажал кнопку звонка. Спустя мгновение послышался ее голос:
— Поднимите и заходите.
Первое, что бросилось в глаза, — голые стены, ни единой картины.
Не успел он ничего спросить, как Мариан кинулась к нему, крепко обняла, чмокнула в губы, потом отпустила и, смеясь, закружилась словно в танце.
— Да что произошло?
— Я продала все картины! Все разом! Проходите.
Она взяла его за руку, затащила в офис, усадила в кресло, открыла холодильник, достала бутылку шампанского.
— Специально купила. Ждала вас, чтобы вместе отпраздновать. Открывайте.
Монтальбано откупорил шампанское, она достала два бокала.
Выпили. Комиссару было приятно разделить с ней ее радость.
На этот раз уже Мариан подставила губы для весьма целомудренного поцелуя, потом уселась во второе кресло.
— Я счастлива.
Счастье ее красило.
— Расскажите, как все случилось.
— Может, перейдем на «ты»?
— Охотно. Расскажи, как все случилось.
— Утром, около половины одиннадцатого, сюда зашла одна элегантная дама, примерно моего возраста. Целый час изучала картины. Потом похвалила коллекцию, попрощалась и вышла.
— Итальянка?
— Не думаю. Говорит она отлично, но с акцентом, по-моему, немецким. Спустя четверть часа она вернулась с шестидесятилетним тучным господином весьма достойного вида. Он представился инженером Освальдо Педичини и сказал, что его жена хотела бы приобрести сразу все выставленные картины. Я чуть в обморок не грохнулась.
— А потом?
— Попросил назвать цену. Я прикинула и назвала сумму. Думала, будет торговаться, а он и бровью не повел. Сказал, надо поторопиться. Я заперла галерею, и мы пошли в банк. Он поговорил с директором. Начали куда-то звонить. А я улизнула промочить горло коньяком — еле держалась на ногах. Когда вернулась, директор и Педичини сказали, чтобы я зашла в банк к трем.
— И что ты делала?
— Ничего. Не могла ничего делать. Голова гудела, все выглядело невероятным. Так и сидела тут, в этом кресле. Даже есть не хотелось. Только пить. В три я пошла в банк. Там был один Педичини, без жены. Директор заверил меня, что все в порядке и причитающиеся мне деньги прибудут завтра, но можно считать, что они уже в кассе. Мы вернулись. У галереи стояли такси, три машины. Двое моряков принесли ящики и упаковали картины под присмотром Педичини. В шесть с делом было покончено.
Она снова наполнила бокалы. Села и вытянула ногу.
— Ущипни меня.
— Зачем?
— Чтобы я поверила, что не сплю.
Монтальбано наклонился и деликатно потрепал ее по икре. Потом резко отнял руку, будто его ударило током. Мариан вся дрожала, под кожей — словно юркие змейки, от нее исходила безудержная сила.
— Я всем обязана тебе, — сказала Мариан.
— Мне?!
— Да, ты принес мне удачу.
Она встала и пересела на подлокотник кресла Монтальбано, приобняв его за плечи.
Ее тело излучало тепло и аромат. Комиссар почувствовал, что внезапно вспотел.
Лучше выйти на свежий воздух, снять напряжение, которое с каждым мгновением становилось все сильнее и опаснее.
— К тебе вернулся аппетит?
— Да, и еще какой.
— Скажи, куда бы ты хотела…
— Давай сперва допьем шампанское.
Очевидно, у Мариан свои планы.
— Ты рассказала брату про это происшествие?
— Нет, — отрезала она.
— Почему?
— Потому что Энрико с женой сразу примчатся сюда.
— И что такого?
Молчание.
— Не хочешь их видеть? — все допытывался Монтальбано.
— Сегодня — нет.
Куда уж яснее! Не лучше ли нажать на тормоз до того, как все слишком осложнится?
Первым делом надо постараться не захмелеть.
— Послушай, Мариан, мы не можем допить всю бутылку.
— А кто нам запретит?
— Мы оба за рулем.
— Ах, ну да, — разочарованно скривилась она. — Какая жалость. Прости, я на минутку.
Встала, открыла дверь — Монтальбано заметил, что там ванная, — зашла, закрылась.
Минутка продлилась полчаса. Наконец Мариан вышла — обновила макияж, свежа как роза.
— Что ты хочешь на ужин? — спросил комиссар.
— Выбирай ты.
— Лучше нам поехать на двух машинах. Моя припаркована вон там.
— Моя тоже. Ах да, вот еще что. У нашего ужина есть одно непременное условие.
— Какое?
— Гуляем за мой счет. Хочу кутнуть.