Образы ухода Сиенны, ее рука в руке Донована, зажгли что-то глубоко внутри меня, что грозило разрушить мое самообладание. Каждый смех, каждое вращение бутылки, каждый шепот вокруг меня, казалось, усиливали ярость внутри меня. Игра продолжалась, но мне было все равно.
Я не мог перестать думать о том, что произошло, о ее лице, когда она оставалась со мной наедине. Во взгляде Сиенны было что-то такое — тепло, искра любопытства. Это была связь, которую мы почти исследовали, путь, который мы почти прошли. Разочарование от того, что мы были так близки к тому, чтобы заполучить ее, но помешала ее непонятная преданность Доновану, сводило с ума. Это было похоже на наблюдение за бродячей собакой, преданной до безобразия, но слишком отчаянно нуждающейся в хозяине, чтобы понять, что ее преданность была неуместной. Ее привязанность к Доновану, слепая и непреклонная, была для меня загадкой, которую я не могла разгадать, противоречием тому пламенному духу, который я помнила с детства.
Почему меня это так волновало? Почему меня беспокоило то, что Сиенна выбрала Донована, привязалась к нему, несмотря ни на что?
Возможно, потому, что она олицетворяла собой единственное преимущество Донована передо мной, единственное завоевание, в котором он преуспел первым.
Это была горькая пилюля, которую нужно было проглотить. Сиенна стала не просто предметом разногласий между мной и Донованом, она стала символом того, чего у меня не было, вызовом негласному соперничеству, которое всегда существовало между нами.
Черт.
Я не мог оторвать от нее глаз, даже когда она исчезла. То, как она уходила с моим братом, запустило что-то первобытное глубоко внутри меня. Она должна была быть моей. Она всегда должна была быть моей.
"Ты пялишься".
Я не стал смотреть на Лиама. Я чувствовал запах его сигарет отсюда. Он был единственным хоккеистом из всех, кого я знал, который мог заниматься спортом и при этом курить без ущерба для своей выносливости.
"Я не знаю, о чем ты говоришь", — ответил я. Я все еще не отводил от нее глаз.
Не мог.
Я продолжал видеть их переплетенные пальцы. Я все время представлял, как ломаю пальцы брата, чтобы он от нее отцепился.
"Хм…" Долго затягивался, пока дым не окрасил черное небо.
"Я слышал, как Дэмиен трахал какую-то девчонку в кукурузном лабиринте", — сказал я.
"О, хорошо", — ответил он своим обычным безразличным тоном. "Как раз то, что нам нужно. Еще один скандал с сексуальными домогательствами. Как будто нашу команду и так не ненавидят".
"Ты знаешь, где Мэтерс?" спросил я.
Я не думал, что мой брат будет визжать от каждого удара костью, но, возможно, это того стоило, если бы я мог его заставить.
"Последнее, что я видел, — это как Картер выводил его из дома с привидениями", — ответил Лиам. "Полагаю, они с Дэмиеном соревнуются в том, кто получит больше меток сегодня".
"Это начало сезона".
Когда они наконец исчезли, я отвёл взгляд, чтобы посмотреть на вратаря. О мастерстве Лиама на льду ходили легенды, как и о его загадочной манере поведения. При росте метр восемьдесят пять его худощавая и атлетичная фигура была обманчиво непритязательной. Но стоило ему выйти на каток, как его истинное мастерство становилось очевидным.
И это умение легко переходило в трах с женщинами, просто он был более сдержан в этом, чем Дэмиен и Эрен Мерсер. Я думал, что его это не так сильно волнует, учитывая, что он и его девушка расстались прошлым летом, но я ошибался. Он снова принялся за дело, как будто никогда и не останавливался.
Лиам не был обманщиком. Как только он вступал в отношения, если вообще вступал, его верность была непоколебимой.
С наступлением вечера вечеринка пошла на убыль. Яркая энергия, которая оживляла вечер, подпитываемая смехом, флиртом и трепетом праздника, постепенно перешла в сдержанное спокойствие.
Я был рад этому. Может, это и была моя вечеринка, но это не значит, что мне нравилось на ней присутствовать.
Один за другим гости уходили, их голоса и шаги растворялись в прохладной октябрьской ночи. Фонари, отбрасывавшие теплый, манящий свет, теперь мягко мерцали в уменьшающейся толпе, их свет отражался от пустынных мест, где когда-то собирались группы.
"Адриан наконец-то нашел себе пизду, чтобы позвать домой сегодня вечером?" спросил Дэмиен. Его светлые волосы были в беспорядке, и от него воняло телесными жидкостями и кукурузными стеблями. Я даже не знаю, сколько раз на него падала бутылка во время игры. "Мне показалось, что я видел тебя с тем третьекурсником".