— Конунг! — Влада окликнул Скарви. — Есть разговор.
Влад жестом отправил Наталью шерстить карманы подельников и скрести по сусекам магические артефакты. А сам пошел за угол к Скарви.
— Конунг, я сделал, как ты просил. Но теперь надо подобрать оружие. Есть мечи, несколько секир. Хорошие копья есть. Но копья наверно не пойдут — она со сломанной рукой не согласится на копье.
— Скарви, ты вообще, сейчас о чем? — удивился Влад.
— Как о чем? О суде, о чем же еще? Ведь после суда вы сойдетесь в поединке, и боги вас рассудят.
Этими словами Скарви вбил своего конунга в полную прострацию, до легкого кратковременного онемения. Воспользовавшись тишиной и восприняв ее за согласие, мудрый Скарви продолжил свои речи.
— На наших землях принято два вида поединка. Эйнвиги и хольмганг. У вас наверно так же. Суд же един для всех, правильно? Эйнвиги практически без правил, и хорош для молодых и неопытных воинов, а Хольмганг с правилами. У нас такие правила — вызвавший держит первый удар. И только после него имеет право на ответный выпад. Нельзя песком кидать в глаза, делать подножки, дергать за бороду….
На последнем условии Влад пришел в себя. Он старался бриться каждое утро, и его текущая двухдневная щетина никак на бороду не тянула. У эльфийки бороды тоже вроде не было, хотя кто знает, этих эльфов. Однако сама постановка вопроса о поединке его сначала удивила, а потом, откровенно говоря, напугала. Влад трусом не был, но зато обладал опытом и толикой мозгов. И эта смесь ему сейчас выдала отчетливый ответ, что с ним будет, если он выйдет с трехсотлетней эльфийской ведьмой на честный поединок. У Влада уже был печальнеший опыт схватки с ведьмами, пусть и на служебных записках, с пятидесятилетней главбухгалтершой в еще дооккупационный период.
Обидный проигрыш, кроме позора, потери нескольких тысяч вечнозеленых и немного просаженной печени в результате запоя, одарил его самым ценным знанием — никогда больше не соревноваться с пожилой опытной женщиной на ее профессиональном поле деятельности.
И он точно знал — что в этой резне — ему не уцелеть.
Боец на холодном оружии — он был никакой.
Даже на ножах он был не согласен сойтись в поединке с гибкой и стремительной эльфийкой. Такой поступок за версту смердел трупным запахом.
Честный бой на ножах — это немного совсем не то, что рисует себе в воображении молодой человек, выйдя под ручку со своей девушкой из кинотеатра после очередного боевика.
Двое профи на ножах в спарринге обычно успевают нанести друг другу по паре ударов, ведущих к полной несовместимости со здоровьем и жизнью, прежде чем у рефери замолкает гонг начала схватки.
Исходя из ранее увиденного, эльфийка явно не чуралась сама прирезать парочку пейзан при случае, и точно была знакома с искусством фехтования не понаслышке. А если приплюсовать сюда еще и знание магии, а самое главное, способы казни, то смерть Влада ждала мучительная и неприглядная.
Во-вторых, староста, будучи законченным эстетом и поклонником прикладной софистики, явно предвкушал долгие разговоры, бурные споры и отточенное искусство риторики. Влад, в свою очередь, похвастаться особым ораторским искусством не мог. Не был он демосфеном и не ходил в своей юности по берегу моря, держа камешки во рту, отрабатывая орально свои будущие филиппики. Для длительных речей ему нужна была бумажка. Он был, так скажем, оратором на короткие дистанции.
Все это секундой пронеслось у Влада в голове.
— Скарви, друг мой. — Начал проникновенно Влад. Он было дернулся положить тому руку на плечо, но вовремя себя остановил. В деревне-то здороваются, вытянув руки подальше, и такое панибратство без отторжения могут позволить только близкие люди. Это вам не город, где личная зона ограничена парой сантиметров.
— Мудрый Скарви! Скарви, который убил дракона! О котором все скальды сложат свою песню! — Влад дождался, пока морщинки у хитрого старика разгладятся и цвет лица немного покраснеет от смущения.
— Скажи-ка, мне, друг мой, который в бою был моей правой рукой! Ответь — а вот честно это — пятеркой бронированных драконов атаковать дюжину людей?
— Но ведь мы же победили! — удивлению Скарви не было предела. В его понимании, все что случилось — все было правильным. — Боги решили и мы победили! — подвел он категорический императив.
— Есть мнение, мой храбрый и опытный Скарви, что не все решают боги. Есть такое мнение. Человек, сам человек — вот кто решает. Сам за себя. И только он, сам за себя в ответе. И добивается всего своими силами.
Скарви задумался. Влад решил ему помочь.
— Вот ты тут говоришь о поединке с этой ведьмой. Мы оба называем ее ведьмой. Все ее называют ведьмой. А на кой черт конунг должен марать свои руки поединком с ведьмой? Мы воины — она ведьма.
Скарви сразу пошел вверх по личностям:
— Но ведь она Эль-гар-аль-элендиэль! Миледи Зеленого Листа! Родственница короля эльфов. Командир зеленых драконов! Третий человек в нашем королевстве!
— А я значит у тебя хрен с горы? А я кто, не конунг? В каком "Нашем королевстве"? Скарви! Тише! Ты хоть подумай, прежде чем говорить! Ты пошел под мою руку или как?
Скарви смутился.
— Ну, пошел. И что?
— Да то, что пиететы и преклонения перед эльфами ты эти брось. Не сотвори себе кумира. Нет их больше над тобой. Над тобой только твой конунг и чистое небо! И в этом небе больше нет эльфийских драконов. Одного из них, кстати, ты убил сам.
Ты свободен Скарви, и твои люди теперь свободны. Ты больше не должен валятся перед ними в пыли и целовать сапоги.
Скарви разозлился!
— Я никогда так не делал! Не смей так говорить! Пусть ты и конунг, но…
Влад поднял руки.
— Прости меня Скарви, я не хотел тебя обидеть. Ты, конечно, никогда ничего подобного не делал. А вот старосты других деревень, у которых и десятой части нет твоего духа? Уверен, что каждый день облизывали ее сапожки.
Скарви сплюнул со страшной гримасой но кивнул в знак согласия. Других старост он не держал ни во грош.
— Мы не в праве решать за эльфийскую ведьму что ей делать. Она ведь ведьма а не воин. Правильно? Но если ведьма ведет себя как ведьма, как злая ведьма, что с ней сделать надо? Что с ней делают?
Скарви попался в хитрую ловушку.
— Где нет эльфов — там сжигают, а так — бъют камнями до смерти, или топят.
Влад сделал вид, что-то вспомнил.
— Скарви, черт с ней с ведьмой, я вот чего хотел сказать! Остров-то наш падает! Что-то высасывает из сильмарилла магическую энергию. Мы скоро упадем и разобьемся. Все. Насмерть. И никто не расскажет скальдам, что ты убил дракона! Что делать, мудрый Скарви? Кто это мог быть из магов?
— Клянусь Одином!! — взревел на весь остров Скарви, мысль его отработала в нужную сторону быстрее молнии, — Это сделала эта грязная эльфийская шлюха! Ах, ведьма! Я сейчас раскрою ей голову! — заорал он потрясая выхваченным мечом. Он выхватил его настолько быстро, что Влад не успел даже вздрогнуть.
— Постой, меткий Скарви! Не убивай сразу ведьму. Всунь ей кляп, чтоб не могла колдовать! А потом мы ее осудим.
Когда Скарви убежал, Влад трясущейся рукой достал флягу и выпил хорошими глотками сто грамм разбавленного спирта. За время разговора, он чуть пару раз не пристрелил вредного и упертого старосту, который с маниакальным упорством раз за разом все старался послать его на верную смерть. Сначала история с лешим, затем кладбище, теперь, вот зачетная схватка с эльфийской ведьмой. Только опыт общения с руководителями питерского подполья, которое спало и видело, как разменять своих пешек-исполнителей на сомнительные операции, и результат деятельности которых больше походил на поддавки чем на игру в шахматы, позволил перенаправить деструктивного старосту в другое русло.
Он пошел искать Наталью. Ответ на ее вопрос он уже знал. Они оба знали ответ на вопрос, но сразу старательно его обошли.
Наталья сидела в доме, устремив безумный взгляд сквозь поднос, служивший перископом. Она была где-то далеко в своих мыслях. Перед ней, на другом топчанчике, на козьей белой шкурке лежала горсточка перстней, амулетов и прочих фенечек. Лежал даже свежевырванный рог единорога, стекая каплями крови на пол. К чести парней, поняв проблему, они отдали все что имели, хоть отдалено напоминающее магическое, а отдав, побежали по деревне искать дальше. Мертвым цацки ни к чему. Тем более обидно — потерпеть поражение, не достигнув цели, когда добыта такая победа.