- Понятно в чем. Вон он, там весь мой смысл, - кивает на мальчишек, - довести их до конца. Не все ведь останутся. Кто-то уйдет. А твой смысл, Панов, - тренер бросает на меня взгляд, - он у каждого свой должен быть.
- А если совершил ошибку? – смотрю тренеру в глаза, - что делать?
- Это же известно что, ты сам так делал, не помнишь? Встаешь на исходную и начинаешь с самого начала. Сечешь?
Отворачиваюсь от мужчины и некоторое время мы молча наблюдаем за игрой мальчишек. А я все больше думаю, что такое простое решение гениально. Как я мог забыть о нем?
- Слышь, Панов, давай ко мне вторым тренером. Чуть понатаскаем тебя и готово. Вижу я, что сердце у тебя где-то здесь и осталось.
- Э, нет, Виктор Андреевич, вы же знаете, одному полю двух звезд не выдержать, - встаю и отряхиваю штаны, - будете меня затмевать. Как я это переживу?
- Повырастали шутники, мать вашу… Орженигидзе! Я тебя сейчас отправлю к лещам прыщавым! Ты какого мяч так легко отдал?
На домашнем воскресном обеде присутствую лишь физически. Потому что я полностью погружен в свои мысли. Когда вырисовывается план, дышать становится легче. Но от этого тяжесть не пропадает, потому что она не потому во мне. Мне нужна Милка. Мама раз сорок поинтересовавшись, все ли у меня в порядке, бросила попытки ввести меня в беседу. Папа то и дело поглядывал на меня с беспокойством. Толян несколько раз бросил взгляд на мою тарелку, с нетронутой едой. Но мне все равно, я должен продумать все что собралось в моей голове. Чтобы сделать следующий шаг нужно повернуть в обратном направление и сопротивляясь течению плыть к своей цели.
Домой еду на скорости сорок, слушая тихо музыку. Хороший вечер. Но на меня чертовски давит пустота, что разрастается с каждой минутой внутри. И тоска. Надо же было так вляпаться. Я бы хотел повернуть руль и провести этот вечер с ней. Как раньше. Но сейчас еще рано. Она не захочет. Да и я… Что ей сказать? Как с ней начинать сначала? Когда подъезжаю вижу знакомый автомобиль. Останавливаю машину и некоторое время смотрю на багажник авто перед собой. Выдыхаю и выхожу. Тимур не заставляет себя ждать, сразу же выпрыгивает из салона. Останавливается напротив меня, сканируя взглядом.
- Че? Пришел добавить? –лениво интересуюсь.
Тимур чуть прищуривается, размышляя как поступить. А затем все же делает шаг и выдает хук правой, но ровно так, чтоб я мог спокойно увернутся и лишь слышу, как его кулак прорезает воздух.
Проводит рукой по волосам, ероша их справой стороны.
- Варя меня переубедила, - отвечает.
- Какая хорошая Варя, - хмыкаю. Мы некоторое время молчим. Облокачиваюсь плечом на свою машину. – Я не буду оправдываться, Тим. Она не твоя собственность. И что произошло между нами, никого не касается.
- Думаешь?
- Уверен.
Мы снова смотрим друг на друга.
- Какого черта, Вова? Ты ведь мог посоветоваться со мной? Разве мы не братья? М?
- Посоветоваться? На счет чего? Того, что я сам не хрена не понимаю? Того, что меня вдруг стало по-бешенному тянуть к ней? Я бля сопротивлялся, но, эта девчонка… Она въелась будто… Я никогда этого не хотел, но и не желаю ни об одной минуте… Я не буду оправдываться. Хочешь набить морду вперед, но я не стану стоять столбом. И по итогу это ничего не изменит.
- Не изменит на счет чего? Ты собираешься ее возвращать? Или лобызания с Ларионовой все еще входят в твои интересы?
- Я сам не хрена не понимаю.
- Харе заливать! – Тимур толкает меня в плечо, - ты, бля, считай посмотрел на мою сестру, Вова. Сестру, ясно? Ты ведь знаешь, как я отношусь к Варе, ты знаешь, как никто! Ты знаешь, что моя семья это вы, ты, знаешь, потому что ближе вас у меня нет! И я не собираюсь никого терять, и ты не собирался! Пусть кто что не говорит, я тебя знаю . Ты бы не стал рисковать просто так. Или стал? Что у тебя с Милкой?
- А что говорит она?
- В основном, что сожалеет, что из-за нее мы ссоримся и что не нужно всего этого. Она в порядке и скоро ей будет совсем хорошо. Но все ложь. Наша мелкая потухла. И меня это не устраивает.
Невольно ухмыляюсь. В этом вся Мила, даже когда самой плохо, она печется о других. Разве ее можно не любить? Эта мысль приходит так естественно, и так неожиданно, словно пронзившая молния по позвонку. Удивленно прислушиваюсь к себе. Сердце от волнения начинает тревожно стучать подтверждая, что это и есть правда. Простая истинна, которая объясняет все. Простая и одновременно с тем ошеломляющая. Я ведь не умею. Я ведь не собирался. Но… Но это чертовски круто, будто внутри все приходит в движении, а весь мир вокруг начинает играть другими красками.