- Ну… - поджимаю губы и слегка пожимаю плечами. Не знаю почему, но перед теплом этой женщиной я совсем расклеиваюсь. Словно позволяю это себе сделать.
- Ну чего ты, деточка? – она притягивает меня в объятья и я всхлипываю, как маленькая. – Расскажи бабушке беду, покумекаем вдвоем.
- Он другую поцеловал. А я увидела. Мне так неприятно. Это ведь только поцелуй, а мне так неприятно, бабушка Павлина, будто он мне прям, знаете, изменил. Он уже и прощения просил. А мне неприятно…
- Эка, ну знаешь ли, - она вытирает мои слезы платком, - раньше парни очень долго добивались просто чтобы прикоснутся. Не, не в мое время. Еще раньше. Вот тогда ценилось каждое прикосновение. А сейчас поцелуй – почитай и не измена. Вот чудеса! Ничего что больно, это очень хорошо, милая, потому что сердце не чёрствое: чувствует, любит. Ты знаешь, если любишь, и он кается, нужно простить. Знаешь, дело молодое, неопытные вы совсем, - она улыбается. – Мой Вадюша тоже в семнадцать годков в свою одноклассницу влюбился. « Мама, говорит, я женюсь!» И как ухаживал. На рынок бегал, таскал коробки, денежку на цветы для нее, мороженое, кино… Влюбился. Когда еще любить, как не в юности, самая чистая и настоящая любовь, там еще любят сердцем, - теплая улыбка касается сухих губ. Но потом она исчезает. А меж бровей появляется складка.
- Женился? – тихо спрашиваю.
- Не успел. Его призвали. Отправили в Чечню… А потом… Потом он стал героем… - поднимает на меня пустые глаза, и мое сердце колет. Вот почему она не рассказывает про сына. От жалости и сожаления мое сердце сжимается. - Если, милая, человек жив, он может все исправить. Главное, что он жив и ты жива, а время все расставит по местам.
Работа в кафе, заставляет отвлечься. Потому что сегодня много посетителей и все свое внимание я сосредотачиваю на них. После смены захожу в квартиру Тимура, как раз в этот момент Варя с моей дорожной сумкой выходит из комнаты. Идет прямо ко мне и оставляет ее у моих ног.
- Вот.
- Что это? – удивляюсь.
- Твои вещи. Ты едешь на квартиру к себе.
- Ты меня выгоняешь?
- Точно, - сестра упирает руки в бока, - самостоятельность она такая. Ты зачем себе жилье сняла? Чтоб у меня тут лежать и страдать? Хватит.
- Варя, да я только…
- А ну, - сестра жестом заставляет замолчать, - послушай, Мил. Вам нужно разобраться вдвоем. Потому что… Ну, знаешь, все что касается Ларионовой нужно делить на два. А то и на четыре. Эта выдра еще та. Лично я считаю, что она все подстроила специально. Потому что в действительности ей нравился Тимур…
- Кому я нравился? – выглядывает из кухни темная голова парня.
- Не с тобой, - отмахивается от своего любимого Варя, возвращает внимание ко мне, - и думаю, она просто ненавидит меня. А ты, моя сестра – идеальный способ насолить. Мне не вышло хоть тебе. Подумай об этом. И еще. Хватит грустить. Вова сказал Тимуру что настрой у него серьезный…
- Эй, женщина! - останавливает ее Ярославский.
- Цыц, - снова заставляет его замолчать Варя, - я уже не могу смотреть на ее унылое лицо. Мне нужна моя розовощекая сестра.
- Серьезный? – переспрашиваю. Ничего не понимаю, чего это Варя вдруг? Перевожу взгляд на Тимуру, - что это с ней?
- Я без малейшего понятия.
- Я, Мила, тебе наглядно показываю, как это жить самостоятельно. Если не понравится, велком обратно, но навсегда. А нет, выживай. Хватит киснуть из-за какой-то крашеной дуры. Милка, нужно брать себя в руки. Не будь тряпкой. Ну же, мы с тобой всегда могли собраться в нужный момент.
- Мне напомнить, что я чуть причиндалов не лишился из-за поцелуя?
- Какого поцелуя? – заинтересовываюсь.
- Что ты его слушаешь? – Варя закатывает глаза, - Тимур, отвезешь ее?
- Ноу проблем, - хмыкает тот.
- Та ну, тут идти десять минут.
- А на машине пять, - отзывается Ярославский и хватает мою сумку, - жду тебя внизу. И помни, я тебя не выгонял, это все твоя злая сестра, а я хороший…
- Иди уже! – Варя складывает руки на груди и смотрит на меня. – Я люблю тебя, ты знаешь, правда?