Его губы застывают в миллиметре от моих, заставляя забыть сделать вдох. Снова его глаза находят мои и я растворяюсь.
- Расслабь, - большим пальцем надавливает на нижнюю губу и вновь доверившись приоткрываю рот и в это же мгновение он накрывает его своим. Это нежное касание. Осторожное, влажное обжигающее… кажется пол подо мной пошатнулся, поэтому обнимаю за широкие плечи. Его губы мнут, пробуют, а я просто следую за ним, это не сложно, только обалденно- восторженно, до дрожи. Кажется мир вокруг вертится. Выдыхаю ему прямо в губы, чувствуя, как моя грудь тяжелеет, чувствуя его скользнувшую по спине руку, остановившуюся на талии. Мне хочется большего, ощутить его руки там, где касалась себя только я. И это было стыдное желание, но такое ощутимое. Словно приобрело физическую форму. Трудно описать словами. Вроде это был тот же Вова, что только что меня жутко бесил, но это был желанный Вова.
Он отрывается от меня резко. Но не выпускает из рук, да и я не уверенна, что если отпущу его плечи – не упаду. Чуть прищуривается.
- Ну?
- Что? - не понимаю, откашляв неожиданно севший голос.
- Хочешь за меня замуж? Детей хочешь?
Неожиданно для себя понимаю, что не этого хочу. Но хочу. И теперь, за одно мгновение все поменялось. Внутри меня. И это пугает и вызывает восторг, совершенно одновременно.
- Вот еще, - фыркаю насколько могу правдоподобнее. Вова сглатывает и криво улыбнувшись, медленно опускает свои руки, вынуждая и меня последовать его примеру. Делает от меня шаг и чешет затылок, выглядя слегка растерянно. Его взгляд опускается на мои губы, потом смотрит в сторону гостиной.
- Знаешь, Малая, сегодня я, и правда, лучше постелю себе на полу…
= 14 =
ВЛАДИМИР
Открываю глаза и не сразу могу сообразить, что происходит и где я. Ага, на полу, на самом неудобном матрасе в мире. Уже хорошо. А это что еще за звуки? Всхлипы? Поворачиваю голову в сторону дивана. Мила сидит, прислонившись к стене и глубоко дышит, вытирает рукой слезы. Вот только этого не хватает, твою мать. Не нужно было ее целовать, знал ведь ничего хорошего в этом не будет… Но было же. Бля, я только смог уснуть.
- Ты че, Мелкая?
Девушка вздрагивает и поворачивает голову.
- Н-ничего. Спи, - шепчет. Ага, ясно.
- Эй, - взбираюсь на диван и в две секунды оказываюсь рядом. От нее пахнет клубникой и шампунем. Стараюсь не замечать, обнимаю ее за плечи, осторожно, как хрустальную вазу. А она доверчиво жмется. – Это из-за…
- Она плачет, Вов, - сдавлено проговаривает девушка, перебив меня.
- Кто плачет? – хмурю брови. Это она о себе в третьем лице? Кукушка поехала окончательно?
- Соседка, она плачет, слышишь?
- Какая соседка, что ты мозг мне пудришь? Плачет здесь один человек и это не я.
- Да, соседка! - отталкивает меня от себя и прижимается к стене ухом.
- Старуха что ли?
- Не говори так! Ты знаешь как она кричала?
- Еще бы не знать, каждую ночь просыпаюсь, как блаженный. Я ж не ты, по тебе танк проедется, ты не заметишь.
- Жалко ее, - снова всхлип, - она там одна, а у нее горе. Нельзя человеку быть одному, когда плохо.
И тут до меня наконец доходит что эта ненормальная плачет, потому что ей жалко бабку. Бля, что с этой девчонкой не так? Или быть может со мной? Потому что это, на хрен, мне нравится. Нравится ее открытая доброта и простодушие. Тянет, бля, меня. Думал если засосу – отпустит. Только хуже стало. Черт.
- Так ты из-за нее что ли озеро здесь развела? Ау, какого хрена!
Девушка резко всекает мне ногой в бедро.
- Иди спать, - сердито проговаривает.
- А ты что будешь делать? Реветь у стенки и жалеть соседку? – ловлю ее за лодыжку, до того, как вновь успевает мне заехать. Замирает. Затем резко выдыхает и выдергивает ногу.
- Нужно к ней пойти, - решительно проговаривает девушка, выпрямляя плечи.
- Ты спятила? Три часа ночи. Спи. Завтра сходишь.
Поворачивает ко мне голову, из-за света уличного фонаря могу увидеть лишь блеск ее глаз.
- Ей сейчас плохо, Вов.