– Я не пойду на завтрак с твоим парнем.
– Лиа, не надо так.
– Как? Когда мы успели перейти к совместным завтракам? Ты сколько с ним встречаешься, месяца три?
– Полгода.
– То есть вы вместе меньше, чем Саймон и Брэм. Да я знаю шестиклашек, у которых отношения длились дольше! Саймон с Анной умудрился дольше встречаться!
Мама качает головой.
– И ведь ты не скажешь такого никому из своих друзей, только мне. Представь, что приходишь к Саймону и при нем отзываешься так о Брэме.
– Ладно, но…
– Ты ведь не станешь этого делать. Ни за что. Так почему считаешь, что со мной можно разговаривать в таком тоне?
Я закатываю глаза так, что даже больно становится.
– Отлично, а Саймон и Брэм-то тут при чем?
– Но ты первая начала сравнивать меня с ними.
– Потому что Саймон и Брэм – это круто. Они очевидно без ума друг от друга. Как вообще можно сравнить их с Уэллсом?
– Знаешь что? Помолчи, – обрывает она меня.
Это выбивает меня из колеи: у мамы довольно мягкий характер.
– Так вот… – начинаю я опять.
– Нет. Стоп. Молчи. Слышать тебя не хочу.
Какое-то время мы едем в тишине, потом мама включает радио и сворачивает на Рузвельт-роуд. Я поудобнее устраиваюсь на сиденье и отворачиваюсь к окну, закрыв глаза.
7
Меня будит яркий свет – мама стягивает с моего лица подушку.
– Какой сегодня день? – бормочу я.
– Суббота. Вставай, Уэллс уже едет.
– Что? – Я резко сажусь, и подушка падает на пол. – Я же сказала «нет».
– Знаю. Но я проверила расписание матчей, и ты все равно успеваешь на игру. У Уэллса стартовое время – два часа дня.
– Что, блин, вообще за стартовое время такое? – Я провожу ладонью по лицу, одновременно выдергивая зарядку из телефона. – Еще десяти нет.
Мама присаживается на край кровати, и я тут же подтягиваю к себе ноги, обнимая руками колени.
– Никуда я не поеду.
– Лиа, это не просьба. Я хочу, чтобы ты поехала. Для него это важно.
– Плевать.
– Для меня это тоже важно.
Я пытаюсь испепелить ее взглядом, мама в ответ вскидывает руки.
– Ладно-ладно. Не знаю, что сказать. Он уже едет. Это его праздник, столик уже забронирован. Так что можешь начинать надевать лифчик.
Я откидываюсь на спину, закрывая подушкой лицо.
Час спустя мы теснимся в кабинке стейкхауса в Бакхэде: я рядом с мамой, Уэллс напротив. Стейкхаус. До полудня.
Заказав напитки, Уэллс пытается завязать дружескую беседу:
– Твоя мама сказала, что ты играешь в группе.
– Ага.
– Здорово. Я когда-то играл на кларнете. – Он энергично кивает. – Отличные были времена.
Не знаю даже, что ответить. Чувак, я в группе играю. В настоящей группе. Мы не «Битлз», конечно, но и не дудим детские песенки про горячие булочки[14], не выходя за пределы школьного актового зала.
– Уэллс обожает музыку, – поддерживает разговор мама, поглаживая его по руке. Меня передергивает каждый раз, когда она к нему прикасается. – Как зовут того певца, что тебе нравится? Из «Американского идола»[15]?
– Ты про Дотри[16]?
Дотри. Я даже не удивлена. Вообще-то мама должна была догадаться: не стоит упоминать подобное, если она хочет, чтобы я уважала Уэллса.
– Может, вы слышали про Oh Wonder[17]? – Задавая этот вопрос, я точно знаю, что он ответит «нет». Это противоречило бы всем законам физики и химии: люди, которым нравится Дотри, не могут знать про Oh Wonder. Мне просто интересно, сознается ли Уэллс в этом. Может, это и гадко, но так уж я проверяю людей. Не так важно, знает ли человек о существовании некой группы; важно, призна́ется ли он в этом.
– Нет, не слышал. Это группа или исполнитель? – Он достает телефон. – Я запишу. Это два слова или одно?
По крайней мере, он честный. Уже что-то.
– Это группа.
– Похожи на Стиви Уандера?
– Не очень. – Я сдерживаю смех, бросаю взгляд на маму и вижу, что она тоже улыбается.
Созна́юсь: на мой взгляд, Стиви Уандер – король, и пусть в наше время сообщать об этом не особенно круто. Так получилось, что родители крутили мне Signed, Sealed, Delivered (I’m Yours) на стареньком CD-плеере еще до рождения. Мама где-то вычитала, что младенец способен воспринимать музыку даже в утробе. И это сработало, потому что именно эту песню я напевала и дома, и в продуктовом. Даже сейчас она успокаивает меня каким-то совершенно необъяснимым образом. Мама рассказывала, они выбрали именно ее, потому что оба готовы были слушать ее раз за разом каждый день на протяжении всей их совместной жизни.
16
Крис Дотри – победитель очередного сезона «Американского идола». Основал рок-группу «Дотри».