Нужно подойти… сказать… что? Что я брат? А какая у вас группа крови, брат? Не знаю. Давайте проверим…
Стоп!!! Хватит!!! Я хочу её спасти!!! Но…
…не могу…
— … кровь остановили, но нужна ещё.
— Нельзя везти, нужно ждать следующей машины. У нас ещё есть раненые.
— Много?
— Пока двое. Нужно ждать…
— Лиан… — этот голос раздался во мне как гром, хоть она была далеко и говорила почти шёпотом. Я сорвался с места и бросился к машине скорой. Подбежал, схватил маленькую ручку с пластмассовым колечком, которое мы купили сегодня на рынке, склонился над ней. Я видел только лицо, ниже старался не смотреть. Щёки испачканы, на носу какая-то сажа, царапина возле брови. И нет слёз. Почему-то я понял, что она не выживет, и сейчас я вижу её в последний раз.
— Лиан… мама… — она пыталась что-то спросить, но не смогла. Закрыла глаза. Я сжал руку: думал, что всё, но глаза вновь открылись.
— Я тебя люблю, — прошептал я и прижал её ручку к щеке. К моей сверхпрочной щеке, по которой текли слёзы, смешиваясь с копотью и пылью.
— И я…
— Молодой человек, вы отец? Ваша дочь может умереть, ей срочно нужно…
Я понимал его слова, но забывал сразу же, как только он их произносил. Несколько секунд смотрел на сестру, которая ещё дышала, но глаза её были закрыты. Я проклинал всё на свете и молил богов, чтобы они сохранили ей жизнь. Я видел только её лицо, и смотрел, смотрел, надеясь, что таким образом задержу её здесь чуть дольше. Повернулся к доктору я только тогда, когда он схватил меня за плечо. Вид у меня был как у мёртвого, поэтому доктор воззрился на меня изумлённым взглядом, но всё же спросил.
— Дочь? Ей нужно…
И он надеется. Я ведь здесь, и могу стать рукой, которая вытянет сестрёнку на поверхность. Могу отдать часть своей жизни, чтобы продлить другую. Но как, как ему объяснить, что я хочу отдать ВСЁ, но не могу НИЧЕГО?! Все видят только то, что происходит, голые факты, а о том, что мы при этом думаем, чем руководствуемся — совершенно не знают. Что толку, что я скажу «Хочу, но не могу». Поверят только во второе.
— Молодой человек…
— Хватай, раз, два, три!
— Стойте! Вы же…
— … моя машина? Она была…
— … не беспокойтесь, скорая уже здесь.
— Ваша машина разбилась? Где…
Эхо в голове. Обрывки голосов, бегающие туда-сюда люди… Меня приняли за одного из шофёров, которые были вовлечены в аварию. Кажется, доктора первое время пытались меня удержать и что-то спросить, но я не помню ничего конкретного, только хаос. Хаос и личико моей маленькой сестры. Тогда мне казалось, что они все расплачиваются жизнью за эту мою неуязвимость. Все: Бус, Илин, родители… Если бы я нашёл того, кто придумал этот ужасный перевес, если бы я мог узнать, зачем это всё…
Вечером я вернулся домой. Честно говоря, не помню, как. Наверное, пешком дошёл, а может, и на автобусе… Опомнился я только тогда, когда хлопнула закрывшаяся дверь. Прошёл в комнату, сел на диван и долго сидел, глядя в одну точку. Потом додумался включить телевизор.
Всё было сделано очень оперативно.
— …семнадцать человек погибли, трое были ранеными доставлены в больницу, но все скончались от потери крови…
— Прости!.. — прошептал я и заплакал. Надеялся, что умру, но потом вспомнил, кто я, и закричал. — Ненавижу себя! Ненавижу!!!
Позже я много думал об этом, но от чувства вины отделаться так и не смог. Я виноват уже в том, что родился Лианом, что изначально получил какое-то преимущество в жизни, которое мне эту жизнь перевернуло и сломало, и в том, что я ничего не могу сделать для других. Только для себя.
Именно в эту ночь я отправился к Иерарху и излил на него весь гнев, который у меня накопился, и тогда же убедился, что мои нервы почти так же крепки, как я сам. Потому что не бил и не истязал своего самого ненавистного врага, сам не знаю, почему. Может, из-за моего неприятия насилия в любой форме, из-за которого у меня и были разногласия с Иерархом? Мой гнев прошёл уже на следующий день, остались только усталость и тупая боль, и они остались навсегда. Какой смысл в жизни, если тебе суждено всегда быть одному? И зачем я вообще нужен?
«Не был бы один, если бы не Иерарх!» — шептал внутренний голос, и я понимал, что он отчасти прав. Так получилось, что я попал во все возможные экстремальные ситуации и несчастные случаи, о которых все знают, но лишь понаслышке. Каждого предупреждают: «Не делай то, иначе это…», «Не делай это, иначе то…» Всех учат, как себя вести, когда вокруг отравляющий газ, когда рядом человек с повреждённой артерией, когда пожар… но все ли встречают эти ситуации в жизни? Нет. И не задумываются о них, пока не встретят. Вот и я не думал, что мне может понадобится защищать кого-то, кроме себя, и что будет иметь значение моя кровь, которую никак не извлечь, даже если я захочу. Но у меня всё получилось не как у всех, а наоборот. Кажется, нет такой ситуации, в которую бы я не влипал. А всё потому, что родился Лианом и вёл себя, как скотина. Потому что пошёл на работу к Иерарху. И виноват во всём этом лишь один человек.
Я.
Я вошёл внутрь и огляделся. Тусклая лампочка, старый стол в углу, за ним — молодая женщина с собранными в пучок светлыми волосами и в сером пиджаке. Она приветливо улыбнулась мне.
— Здравствуйте. Вы хотите сделать заказ?
— Да, — кивнул я и покосился на широкую дубовую дверь с надписью «Мастерская». — И много чего.
— Я могу порекомендовать очень опытного мастера, Синин Керимау. Он прекрасно шьёт для мужчин, — предложила девушка.
— Спасибо большое, но мне нужен конкретный мастер, — отказался я. — Не уверен в фамилии, но — Рена. Кларена…
— Кларена Атау, — девушка внимательно посмотрел на меня. — Но она ещё ученица…
— Ничего, главное, я знаю, как она шьёт, — улыбнулся я. Девушка странно покосилась на меня (наверное, ей рассказали, что вчера Рену провожал Сам Лиан, а Рена, как я и советовал, не отрицала, поэтому сейчас любой, кто интересуется девушкой, подозрителен), затем сняла трубку допотопного телефона и набрала пару цифр.
— Рена, свободна? Тут к тебе клиент.
Через пару секунд тяжёлая дверь отворилась, и из мастерской вышла девушка невысокого роста и в сером платье. Её светлые волосы были собраны в хвост, длинная чёлка прихвачена заколкой, а синие глаза смотрели то ли со страхом, то ли с надеждой… Я умилился. Вот эталон образа «невинность». Почему-то подумалось, что она будет отличной хозяйкой в доме и прекрасной женой.
— Привет! — я подошёл к ней и протянул руку. Она несмело пожала её, всё ещё с испугом глядя на меня. — Слушай, тут такое дело: нужны шорты, джинсы и две майки, к понедельнику. Нет, даже к воскресенью. Сколько стоит?
— Она не успеет пошить, — влезла регистраторша, но я проигнорировал её.
— Ну… смотря какие… — замялась Рена.
— Давай обсудим подробнее, — улыбнулся я. Девушка кивнула и увлекла меня в мастерскую.
Это было большое помещение с высокими потолками, возле правой и левой стен — рабочие места, отгороженные друг от друга фанерными перегородками. Посередине образовывался коридор, по которому мы прошли к крайней слева кабинке. Противоположное рабочее место занимала девушка в чёрном платке, которая сейчас что-то увлечённо строчила на машинке. Но, как только мы оказались рядом, она оторвалась от своего занятия и с интересом покосилась на нас.
— Здесь все думают, что ты у меня вместо Мада, — вздохнув, прошептала Рена, усаживаясь на стул. — Мол, сперва один из высшей касты, потом другой… как будто я… шлю…
— Рена, перестань! — я взял её за руки и присел перед ней на корточки, глядя снизу вверх. Да, со стороны Рениной коллеги получилось очень откровенно, поди теперь докажи, что я всего лишь друг. Впрочем, не надо ничего доказывать. — Ты же знаешь, что он — лучший? — девушка кивнула. — Ну вот. Я в этом с тобой полностью солидарен, тебе предлагаю только дружбу. Возьмёшь? — я протянул руку ладонью кверху, делая вид, что на ней что-то лежит.
— Ты хочешь со мной дружить? — Рена непонимающе смотрела на меня. — Но… скажи, Лиан, почему, мы ведь совершенно незнакомы…