Я сразу почувствовал что-то общее у меня и этого человека. Но сейчас понял: нет! Я таким не буду! И пусть у меня несколько иной «дар», и вряд ли кто попросит меня о помощи — но я не бездействую!
Я что-нибудь придумаю. Если кто забыл — я Лиан, в конце концов!
Часть 2. ИСКРА МЕЛИЗАРА И ПОЦЕЛУЙ ГУАРЕКАНА
Глава 7. Психические отклонения
Здесь, в Чойне, на одном из самых престижных курортов Иерархии, всё было по-иному. Во всяком случае, в отношениях людей. Если в Адиве кауру и юнэми видеть друг друга не могли — то здесь, бывало, даже дружили. Зато туранэ, которых обычно либо уважали, либо несколько боялись, здесь просто ненавидели. А на иситов вообще не обращали внимания. Это были местные негласные законы, за исполнением которых никто не следил, потому что всё происходило само. Да и не устанавливал никто эти законы — так уж сложилось.
Однако туранэ совсем не боялись прогуливаться по пляжу даже в одиночку. Никто здесь их бы не тронул. Ненавидят-то ненавидят — но боятся. Это вам не черви — это вторая каста после ольто! Да и кто будет нападать на пляже на его владельца?
Так думал и Эгнер, которому принадлежал этот отрезок берега. Кстати сказать, совсем неплохой, ухоженный, чистый, которым Эгнер по праву гордился. Пляж был огорожен с одной стороны — озером, с двух других — густым кустарником. С четвёртой стороны был выход на широкую дорогу, которая вела к другим пляжам, в соседние сёла или туристические базы. И, что самое интересное, пляж был общим. И кауру, те, что жили в ближайших сёлах, и многочисленные туристы-юнэми, и туранэ могли посещать песчаный берег безнаказанно. И дело не в том, что Эгнер безумно любил все касты. Просто парень любил игры. Например, вечерние стычки юнэми и туранэ, которые всегда прекращались с появлением его и его друзей. Ещё любил сравнивать девушек различных каст (за всё время, что пляж принадлежал ему, он не заметил в девушках особых отличий), а также очень интересовался новыми людьми.
А люди бывают всякие. Однажды какой-то шахтёр приходил (похоже, у него был отпуск, и он приехал посетить родственников в деревушке), так его весь пляж боялся, туранэ даже ни разу не подошли. А Эгнер — подошёл и даже побеседовал. Правда, рисковал, потому что мужчина не знал, что он владелец пляжа. Хотя, возможно, о кастовой принадлежности догадался. Но разговор удался, потому что в Сегре, откуда прибыл кауру, отношения между низшей кастой и туранэ складывались как нельзя лучше.
— А ведь в том и прелесть, правда? — сказал Эгнер своему другу, с которым они сейчас прогуливались по самой кромке пляжа, взбивая ногами воду.
— Прелесть, конечно, имеется, — пространно ответил Дромат. В этот момент он смотрел на окунающуюся в воду девушку. — …О чём ты говоришь?..
— Да о том, что в каждом городе Иерархии свои правила. Вот, например, у нас туранэ ненавидят, в Сегре — любят, в Сормене почитают чуть ли не за ольто. И все приезжают к нам. Какие интересные здесь бывают стычки!
— Ну, это так, — кивнул друг. — Однако же…
Но договорить Дромат не успел. Взгляд Эгнера упал на двух человек, которые сидели на подстилке недалеко от воды. Девушка и парень. Он был в майке, она — в широкой рубахе, которая развевалась под порывами ветра. Да, сейчас люди на пляже не выряжались в купальники, потому что воздух едва прогрелся до двадцати, а ветер был довольно сильный. Однако было скорее тепло, чем холодно.
Эгнеру почему-то эта идиллия не понравилась.
— Я же вчера сказал: это моя девушка! — самому себе прошипел он. — Или что-то было непонятно?
— Нет, вроде, всё понятно, — ответил Дромат, вспомнив вчерашний разговор. Эгнер строго-настрого запретил этому парню приближаться к девушке, потому что назвал её своей.
— Ну… — в это время парень что-то сказал своей спутнице и, поднявшись, направился к кафешке. К той самой, которую три года назад построил Эгнер. Туранэ сжал кулаки и пошёл в ту же сторону, Дромат последовал за ним. Чтобы сдержать в случае яростной атаки со стороны друга, или защитить в случае противоположной атаки.
Когда друзья вошли в зал, парень уже приобрёл бутыль с охлаждённым напитком «Ресста» со вкусом лимона и собирался выйти, но путь ему преградили. Он со смесью испуга и затаённой ненависти замер. Затем покорился жесту Эгнера и направился к одному из крайних свободных столиков.
И только когда Эгнер уселся напротив парня, он разглядел, что соседний, самый крайний столик (его любимый, кстати, с которого он гнал всех, если сам хотел отдохнуть), занят. Точнее, что он занят, было видно сразу, иначе Эгнер просто уселся бы за него. Но человек, что там сидел, был нежелателен. И здесь в данный момент, и на пляже Эгнера, и в Чойне, и вообще. Иногда категоричный туранэ думал, что этому парню лучше бы вообще не родиться.
Не знал Эгнер, что иногда этот парень думает о себе то же самое.
— Мы не одни, — очень тихо сообщил туранэ Дромату. Тот кивнул. Такая компания обоим была не по душе.
Правда, парень сидел к ним боком и смотрел в окно, задумчиво попивая из стакана с трубочкой кристальный напиток. «Ледяная капля». Обычно его покупают, когда температура на улице переваливает за тридцать, но этому, видно, было всё равно. Да и вёл он себя так, словно ему было на всё плевать, поэтому Эгнер слегка успокоился. Сейчас он бы уже не стал пересаживаться за более отдалённый столик, иначе выглядел бы глупо. Он — хозяин, как-никак! Поэтому думал парень только об одном: как бы этот непрошеный гость не заметил их милых спокойных разборок.
— Ты знаешь, зачем я пришёл? — Эгнер чуть наклонился к сидящему напротив парню в красной майке.
— Зачем?
— Дурачка разыгрываешь? — покачал головой туранэ. — Нехорошо. Ты правила нарушаешь. Придётся исчезнуть с моего пляжа.
— Хорошо, мы больше сюда не придём, — парень отвечал невозмутимо, но можно было разглядеть, как он впивается в колено пальцами правой руки, в то время как левая спокойно (как кажется) лежит на столе.
— Ошибка, — Эгнер поднял палец вверх. — Уйдёшь ты один. Причём не просто так, а ответив за всё.
— Вы не тронете меня на чужом пляже, — несмело заметил парень. Дромат ухмыльнулся.
— Послушай, юнэми, — улыбнулся Эгнер. — Или ты не знаешь, что мой пляж — лучший на северной стороне и, следовательно, самый влиятельный? Как думаешь, что это значит?
Эгнер был прав: его уважали все туранэ, которые занимались туристическим бизнесом в этой области. Поэтому не стали бы гнать ни с какого пляжа.
— Я не боюсь.
— Молодец, — серьёзно кивнул Эгнер. — Ты смелый парень. Но уйдёшь ты, повторяю, один. Она останется с нами.
— Нет! — вспыхнул парень и тут же сник. На него выразительно смотрели два туранэ, которые в этой области были гораздо выше юнэми, чем, например, ближе к центру страны. Чем дальше к окраинам — тем сильнее ощущается неравенство.
— Она не хочет, — уже тише сказал парень.
— Я буду ласков, — усмехнулся Эгнер. — Я не знаю девушек, которым бы со мной не понравилось.
Эгнер безнаказанно пользовался тем, что у двух противоположных каст не бывало и не могло быть детей. Поэтому все девушки, с которыми он флиртовал на пляжах, были из низших каст.
— Ты можешь идти, — милостиво позволил Эгнер. Парень встал, чтобы вернуться к своей подруге и предостеречь, а может быть, спрятать её (знал, что невозможно, но не пытаться не мог). Туранэ довольно переглянулись. И тут со стороны соседнего столика прозвучал голос. Причём такой, словно говорящий был не здесь, а где-то далеко и говорил сквозь сон, полурастерянно и задумчиво.
— Я её не отдам.
Эгнер сжал кулаки. Он всё-таки вмешался! И что теперь делать?
Парень-юнэми с надеждой посмотрел на сидящего. Тот даже не повернулся и не отвлёкся от созерцания деревьев за окном. Выглядел он так, словно забыл, что сейчас сказал.
— Тот, кто осмелился мне перечить, несёт ответ, — сказал Эгнер в воздух. Хотя больше обращался к парню, что сидел вполоборота и вёл себя так, словно жизнь вокруг — суета насекомых.