Калтар согласно опустил веки, Гуарекан кивнул.
— Вот и замечательно! — я хлопнул в ладоши. — Я сейчас пойду в душ, а потом еду себе готовить. Когда вернусь, комната должна представлять собой пристанище шестерых временно живущих вместе мужичков.
Уже выйдя из комнаты, я услышал за спиной бодрое Акарово: «Мелизар, распорядись!» и полный энтузиазма голос Мелизара: «Мигом!»
— И когда можно будет въехать? — вопрошал я в телефон риэлтерское агентство. Мне в красках расписали, как прекрасен будет дом в ю-секторе-4, какие удобные и уютные там квартиры, какой там парк и лес рядом, что магазин, что внести первоначальную сумму можно хоть сейчас, что молодым семьям скидки, и т. д. и т. п. Основное, что я хотел, я узнал. Теперь остаётся съездить в банк «Пирамида», проверить, хватит ли у меня денег, если не хватит, принять меры и может быть кого-нибудь припугнуть… и пока достаточно.
Но основное было не это. Основное было то, что сейчас я стоял перед зеркалом в своей бирюзовой рубашке и прилаживал под воротником чёрный галстук. Я для такого случая даже прикупил в Чойне белые джинсы. Какого случая? Так ведь весна же! Март! Когда я уезжал, был февраль, а сейчас — март! Пусть моя встреча с Иситой ознаменуется тем, что начало весны, а не тем, что мы плохо расстались и она теперь должна отвесить мне оплеуху.
Наконец галстук был прилажен, а белый свитер с буквами «ЛИАН-студио» надет на рубашку (я решился надеть этот свитер только сегодня, до этого он несколько лет лежал на антресолях. С моим прошлым мировоззрением надеть на себя слово ЛИАН было как бы самоубийством, сейчас же я решил окунуться в омут с головой). Я склонил голову набок, отметил, что волосы слегка отрасли, а чёлка даже касается брови, и сделал вывод, что придётся стричься. Незадача. Ногти и волосы стриг всегда я сам, потому что никому это не удавалось. Странно, ведь ножницы-то были те же самые, я их брал или мама, но факт оставался фактом. И если ногти ещё ладно, их почти все сами стригут, то волосы… пока я не научился делать всегда одну и ту же причёску более-менее нормально, мои товарищи похихикивали в горсть, когда я отворачивался. Правда, открыто смеяться боялись. Попрошу Мелизара, решил я и развернулся.
Тот уже стоял передо мной. Высокий, в зелёном пальто, коричневых штанах, коричневых же осенних ботинках и с лёгким салатовым шарфиком. Очень неплохо, кстати, смотрелось, хотя я светлые шарфы, за исключением белого, всегда считал чем-то женским. Свой чёрный я не менял и носил круглый год, только когда становилось тепло, снимал вообще.
— Прошу! — Мелизар держал какую-то верхнюю одежду, предлагая мне вдеть руки в рукава. Я с опаской повиновался. Бог ловко застегнул пуговицы, и я опять посмотрел в зеркало.
Это была определённо не моя куртка. Да это вообще была не куртка — так, пальтишко, наверное, весеннее, светло-бежевое, выглядело на уровень туранэ (очень богато), и мне было по размеру. Я осведомился, где моя зимняя куртка, в которой и стоит идти при минус десяти градусах, на что бог весело ответил, что это она и есть. На мою приподнятую бровь он начал разглагольствовать о трансформации предметов, но я отмахнулся.
— Не спорю, красивое, — похвалил я. — Только на дворе зима. Я замёрзну.
— На дворе седьмое марта, — поправил меня Мелизар. — А это весна. Зелёные листья, ранние цветы, аромат и тёплые дожди.
— Мелизар, я должен тебе кое-что объяснить, — я подошёл и панибратски обнял его за плечи. Казалось, он был даже рад этому, словно я — его друг, который почему-то его забыл, а потом вдруг вспомнил. — Понимаешь, весна начинается не тогда, когда наступает первое марта, а тогда, когда ей захочется. У нас листья появляются где-то в апреле, ближе к концу. А ещё на кухне есть градусник, и на нём — минус десять. Это холодно.
— Тогда я всё исправлю, — кивнул Мелизар. Он полез во внутренний карман, эффектным жестом извлёк из него мини-лук (точно такой же, какой был у него на острове, только размером с ладонь!) и дёрнул тетиву. Лук задребезжал, показалось, что звук этот заполнил каждую клетку моего тела и каждую молекулу в окружающем пространстве, я даже чуть не забыл, где нахожусь, а через миг Мелизар уже улыбался.
— Вот, пожалуйста!
Я покосился на пальто. Ничего не изменилось. Тогда я пошевелил руками и понял: Мелизар сотворил подкладку. Я благодарно кивнул ему и закинул за плечи рюкзак.
— Будь благословен, высшей тебе удачи да ровного шага! — крикнул из комнаты Акар. Голоса богов невозможно было спутать. Я поблагодарил его и дёрнул ручку двери. Развернулся, чтобы закрыть, но Мелизар упорно шёл за мной.
— Ты куда?
— Я пойду с тобой, — улыбнулся бог.
— Со мной… куда? — растерялся я.
— В юнэмирситет. Я должен быть рядом.
— А ты можешь быть рядом так, чтобы тебя не видели? — с надеждой вопросил я.
— В этом нет необходимости, — покачал головой бог. — Я буду рядом, как твой друг.
Я закатил глаза. Зачем мне этот красавчик в юнэмире? И как он объяснит руководству, что он там делает?
— А почему не Акар? Пусть пойдёт со мной в качестве охранника. Я скажу, что его нанял, — предложил я.
— Мы жребий бросили, — смущённо признался Мелизар. — Сегодня моя очередь.
— Так вы что, действительно меня охранять вздумали?!
— Нет! — он вытянул ладони вперёд. — Мы просто должны быть с тобой. Пойми!
— Ладно, понял. Выходи, — Мелизар вышел, и я закрыл дверь. — Слушай, можно тебя попросить? Если вдруг соберёшься творить чудеса, вроде наколдовывания подкладки, сделай так, чтобы у меня голова не кружилась и перед глазами не двоилось. У меня странная реакция на ваше колдовство. Боюсь, люди будут озадачены.
— О, нет! — рассмеялся Мелизар. — Люди этого не почувствуют! А ты потом привыкнешь. Ты ведь Искра, ты по-другому реагируешь на нас, нежели все остальные. Не беспокойся.
Я кивнул. И следующие полчаса были самыми напряжёнными в моей жизни. Странно звучит, правда? Только я не переживал так даже тогда, когда боялся, идя сквозь толпу, что во мне заподозрят Лиана.
Со стороны могло показаться: и чего переживал? Мелизар вёл себя спокойно, энтузиазм, с которым обычно глазел по сторонам, урезал в два раза, так что большое ему за это спасибо. Но я чувствовал себя странно. Словно рядом со мной идёт огромный, в мой рост, алмаз, накрытый плащом. Чуть ветерок — и плащ слетел, и все увидели. Хотя, наверное, это была мания преследования.
Когда мы входили в метро, Мелизар с вежливой улыбкой пошёл прямо через турникет, даже не думая бросить туда жетон или на худой конец приложить карточку. Я шёл перед ним, поэтому не увидел, что он там делает за моей спиной, и не успел пресечь безобразие сразу.
— Куда это вы, молодой человек? — подбежала полная, в сером, женщина-кауру. Конечно, ей нужно было делать замечания тем, кто пытается пройти без билета. Но такой личности, как Мелизар, она явно побаивалась, поэтому близко не подходила.
— Здравствуйте, — вежливо поклонился бог. — Мне нужно попасть в метро.
— А жетон ваш где? У вас есть жетон?
— Есть, есть!.. — я замахал рукой и поспешил к месту событий. — Сейчас, Мелизар, погоди… твой жетон…
Мелизар непонимающими глазами смотрел то на меня, то на контролёра.
— Но ведь створки уже разошлись!
— И сойдутся опять, если не кинуть жетон, — пояснила женщина.
— Нет, не беспокойтесь, — Мелизар говорил как-то успокаивающе, словно женщина предостерегала его: «пойдёшь на медведя голыми руками — потеряешь руки!» — Я знаю, как пройти в метро.
И пошёл. Я с открытым ртом наблюдал, как он спокойно минует турникет и подходит ко мне. Синий жетон в моей вытянутой руке безмолвно вторил моему изумлению.
— Молодой че…
— А, у него проездной! — нашёлся я. — У него проездной! — крикнул я контролёру, и, схватив под локоть Мелизара, собирающегося обернуться к женщине и с улыбкой продемонстрировать, что всё обошлось, рванул к подходящему поезду.
Или исит нас не догнал, или удивлённая женщина решила его не вызывать.
В метро я тщился перекричать шум и втолковать бестолковому, что значит жетоны и зачем они нужны. Мелизар сперва улыбался, потом как-то посерьёзнел, а потом кивнул и сказал: «Деньги. Понятно», и стал задумчив. Я отстал от него, но вновь запереживал, когда мы вышли на улицу. Через дорогу был юнэмирситет, где были те, кто меня знал, и те, кто не знал его.