Потом мне показалось, что я услышал голос — не то кого-то из Братьев, не то горы — и всё стало абсолютно чёрным.
Однако насчёт полной темноты я ошибался. Просто в Горном Зале не лежал сверкающий снег, и сразу привыкнуть к полумраку было сложно. Наконец я увидел под потолком люстру странной формы и салатовую в звёздочках, и усмехнулся. Если творение Мелизара здесь, значит, это и есть место сборища ольто. Только вот… почему так тихо?
Я огляделся. Пока что было видно мало, только тёмные силуэты. Я увидел чьи-то вытянутые ноги, обнявшуюся парочку в углу, и моргнул. Потом моргнул ещё раз.
На полу лежал Калтар. Если бы он был человеком, я бы счёл, что он без сознания. Я было дёрнулся к нему, но тут заметил, что неподалёку, выронив меч, лежит Акар, а Мелизар, шатаясь, с трудом поднимается с колен.
— Эй, вы в порядке? — беспрерывно моргая, спросил я. Никто не ответил. Я успел разглядеть в парочке обнимающихся полуживого Рорса и поддерживающую его изо всех сил Рену, как вдруг раздался звучный голос:
— Что случилось?
И со стороны пятна света, которое создавала люстра, кто-то рванулся прямо к Калтару и Акару. Я отшатнулся, и тут заметил, что к нам приближаются ещё двое, один — к Рене и Рорсу, а второй — ко мне.
— Братья… вы здесь… почему? — это голос мужчины, налетевшего на Рорса. Он принял его из рук Рены и повёл к дивану, который я тоже успел разглядеть. Насыщенно-красный, но не слишком яркий, стоит совсем рядом со мной. Возле него — ещё два дивана, один — голубой, а второй тёмно-серый. Вообще диванов всего девять, и они образуют круг под люстрой. Вот где проходят их совещания.
— Помоги Акару… — прошептал Рорс. — Ему нужнее…
Ольто бросился на помощь своему товарищу, которому удалось привести в чувство Калтара. Я же упёрся взглядом в мужчину лет пятидесяти, который стоял почти вплотную ко мне.
— Это вы привели богов сюда? — спросил он очень доброжелательным голосом. Почти как Рорс.
— Я. То есть сюда не я, но вывел я… я же Искра, — я пожал плечами. Обычно боги говорили это, когда хотели мне что-то объяснить, и были уверены, что я сразу всё пойму.
Но мужчина и правда понял. Он с уважением посмотрел на меня, потом протянул руку для пожатия.
— Я Сакпор Крисау, столяр, — я недоуменно пожал ему руку. — И ольто. Прошу, пойдёмте присядем.
— Я… Лиан… — я сделал пару шагов вперёд, увлекаемый кауру-ольто, и повернул голову к ослабшим богам. — А как же Братья?
— Если с ними Искра, всё будет в порядке, — успокоил меня Сакпор. — Расскажите нам, как всё получилось. Расскажите о своей жизни. Мы так давно искали Искру, мы хотели помочь Братьям, но… вы, вероятно, хорошо скрывались.
Я плюхнулся на диван, усеянный мелкими белыми цветочками на тёмно-зелёном, и глянул на Рорса, уже пришедшего в себя и глядящего на меня. Вот сейчас я расскажу, как я скрывался. Меня уж точно сложнее всего было найти, с такой-то легендой!
— Я расскажу… — замялся я. — Только пусть ребята там на полу не лежат…
— С ними уже всё в порядке, — сказал ольто, и боги действительно присоединились к нам. Каждый сел, как я понял, на свой диван, своего любимого цвета. Причём их диваны были раза в два меньше, чем те, что остались пустовать. Мелизар покосился на меня и присел на белый диван с бордовыми розами. Ясно, зелёный — это был его.
— А Рена? Она тоже с нами! — перепугался я, но тут же обнаружил, что Рена стоит позади меня, положив руки на спинку. Я указал ей на место рядом с собой, и она очень быстро устроилась рядом, тесно прижавшись ко мне боком.
— Искра? — спросил кто-то шёпотом. Кто-то подтвердил. Потом что-то зашептала женщина.
— Я Искра, и меня зовут Лиан, — представился я, чтобы они там не переговаривались. — Мы вообще-то по делу пришли, хорошо, что в Зале кто-то был.
— Вы очень рисковали, — заметила женщина. Она сидела рядом с Сакпором, и обращалась не ко мне, а к Гуарекану. — Могли бы дождаться понедельника.
— Мы думали, вы беспокоитесь, — ответил Гуарекан.
— Конечно, мы беспокоились! — женщина всплеснула руками. — Но Энебарр сказал нам, что в Чойне творится что-то неладное, и, возможно, вы не появитесь. Мы были готовы.
Мой взгляд заметался по присутствующим. Невозмутимый Акар, полирующий меч, прислушивающийся с интересом Мелизар, парочка пятидесятилетних ольто… и парень, тот самый, что говорил со мной в Чойне. А ведь мне ещё тогда показалось, что он слишком проницателен! Но я списал это на то, что он туранэ.
— Здравствуй, Лиан, — сказал светловолосый парень. — Вот мы и встретились снова.
— Привет, Энебарр. Вот уж не думал… — я покачал головой. — Так что, ты видел, как мы с Братьями рассекали по пляжу?
— Или, может, слышал, как Акар пел богатырскую песню, когда мы плыли на лодке… — проворчал Калтар.
— Нет, мне брат передал, который всё бегал и разнюхивал, — объяснил парень. — И Калтара разозлил.
— Расстроил, — кивнул Калтар.
— Ну да, бывают и у туранэ… — начал Энебарр.
— В семье не без урода! — отрезал прямолинейный Акар. Я усмехнулся. Это он точь-в-точь обо мне говорит.
Вероятно, мы провели в Горном Зале много времени, потому что я подробно рассказывал, как именно я вызволил богов из векового заточения, что они мне рассказали и что мне теперь известно о строении мира. Всё время Рена молчала, и я не спешил говорить о её ситуации. Боги были почти безмолвны, разве что старший Брат изредка подправлял меня, или Акар вставлял меткое словечко, что-нибудь комментируя. Обстановка в Зале была отличная — все вели себя как дома. Акар, разумеется, вогнал свой меч в пол, Мелизар что-то творил, кажется, резной холодильник, а Энебарр разлёгся на своём диване, положив на один подлокотник ноги, а на другой — голову. А мы всё: ольто, ольто…
По ходу беседы, правда, и у меня появлялись вопросы, которые я не преминул задать позднее.
— Я всё-таки не могу понять: почему у вас, ольто, нет особой фамилии? Вон, у Сакпора и Меиты фамилия, как у кауру. И профессия. А Энебарр…
— Всё очень просто, — улыбнулся Энебарр. — Мы ведь на самом деле относимся к разным кастам. Восемь ольто — по два из каждой касты. Мы живём по всем правилам Иерархии, работаем, и отличия наши точно такие же, как между другими. Просто мы имеем право попадать в Горный Зал, корректировать законы и устанавливать их.
— Но… как вы устанавливаете законы? — я всё ещё не понимал.
— Возможно, ты не видел, но в центре Ка-Ольры есть Дом Ольто, — включилась в разговор Меита, жена Сакпора. — Там сидит уйма чиновников, и каждый занимается своим делом. Управляют ими всеми ольтвизоры: обычные туранэ, которые знают ольто в лицо.
— А остальные не знают?
— Остальные могут видеть нас где угодно, но не догадаться, что это мы. Для всех мы просто люди. Но между своими обычными делами мы назначаем ольтвизорам встречи в укромных местах, разъясняем, что они должны делать, и они распоряжаются от нашего имени. А в самом Доме мы почти не бываем.
— А если ольтвизор обманет? — заинтересовался я.
— Ни разу не было, — твёрдо сказал Сакпор. — Но у богов на этот случай есть свои соображения.
— Расскажите им про Поцелуй Гуарекана, — бросил Акар, старательно распиливая диван на две половинки.
— Гуарекан? — Калтар приподнял бровь.
— Я расскажу, — кивнул старший бог. — Лиан, ты знаешь, как становятся ольто?
Я помотал головой.
— Сейчас их восемь, по двое из каждой касты. Когда у кого-нибудь из них появится ребёнок, он — будущий ольто. И он единственный ребёнок в семье, больше быть не может. Всё время он ничего не знает, и о том, что его родители — ольто, тем более. Но когда этот ребёнок найдёт себе пару, вторую половнику, с которой захочет прожить всю жизнь — тогда наступает час. Родители приглашают их куда-нибудь, и оттуда переносятся в Горный Зал уже вчетвером. И там…
— И там они получают Поцелуй Гуарекана, — перебил Калтар. — Они становятся новыми ольто, а старые уходят.
— Уходят? Умирают, то есть? — удивился я.
— Нет. Они забывают всё, что было с ними до этого, и ложатся в клинику с диагнозом «амнезия».