- А я говорил, он будет против, - вполголоса заметил Калтар, передавая беседу в руки Гуарекана.
- Знать об ольто могут только сами ольто и ольтвизоры, - ответил бог.
- По-вашему, старые ольто обо всём растреплют? - мои брови поменяли положение. - Я бы не согласился на такую участь! А если мой ребёнок кого-то полюбит лет в семнадцать? Что, мне сразу на покой?
- Мы знали об этом с самого начала, - заметил Энебарр.
- То есть у вас был выбор, хочешь сказать? - я невесело усмехнулся. - Вот скажите, вы у детей спрашиваете? Хотите ли вы быть ольто? А они вдруг: нет, я отказываюсь. И вот, заработают амнезию раньше сроку. Потому что если им всё рассказать, они получаются как посторонние, которым знать всё нельзя. Я - против!
Калтар опять кивнул, имея в виду, что он же говорил.
- Ни разу система не дала осечек... - задумался Гуарекан.
- Да дело ваше, - я махнул рукой. - Но я - против. Как семнадцатилетние дети могут править страной? Пусть у них хоть советчики будут, опытные.
- У них есть опытные советчики, - заметил старший бог, указав на ольто-кауру.
- А если все ольто молодые? Может быть так? Может! Ладно, с Поцелуем я всё понял. Хм... а что делать, если ребёнок решит всю жизнь прожить один и никого не полюбит?
- Странно, но... такого тоже ни разу не было, - удивлённо вспомнил Гуарекан.
- Да ладно, а Стокам! - всплеснул руками Акар. - Он же так до пятидесяти ходил, а потом его отец умер, и надо было что-то делать. Мы поставили его и всё шпыняли, что нет замены для его матери. И он предложил нам жену своего лучшего друга, по его словам, надёжнейшую женщину!
- А один раз у девушки-ольто родился брат, и они оба стали ольто... - добавил Мелизар.
- Есть варианты, - наконец ответил мне старший Брат.
- Ясно, - я кивнул. - А вот про предательство ольтвизоров... они что, тоже с амнезией лягут, если что?
- Предполагалось, что да, - пожал плечами Гуарекан.
- Вот здесь это справедливо, - кивнул я. - Иначе они распространят секретную информацию и всё испортят.
Мои речи вызвали у всех задумчивость, и когда я замолчал, тишина воцарилась общая, лишь было слышно, как Акар пилит диван да Мелизар тренькает на каких-то золотых гуслях.
- А ещё у меня дело к вам есть, - сообщил я.
****
Рена сидела на диване, пестревшем синими и зелёными квадратами, рядом с Меитой, на соседнем диване совещались Энебарр и Сакпор. Гуарекан с Акаром ушли гулять, Калтар спал, запрокинув голову так, что она свешивалась с дивана, и приоткрыв рот, но при этом всё равно выглядел величественно. Мелизар с Рорсом стояли тут же, неподалёку, и Мелизар всё что-то создавал, а Рорс мотал головой, и Мелизар растворял. Через некоторое время всё повторялось снова. Я же безмолвно за этим наблюдал.
- ... честное слово, это ведь идея идей! Почему тебе не нравится зелёный? - вопрошал Мелизар.
- Ну, пойми, Брат, если бы он был хоть чуточку потемней! В конце концов... - возражал ему Рорс.
- ... я не уверена, что мы успеем. Указы так быстро не издаются... - говорила Меита Рене. Та слабо кивала. Ольто не просто признали её ребёнка, но и восхитились и решили всеми силами бороться за них обоих. Правда, оказалось, что это не так просто. Издать указ о том, что запрещается забирать у матерей-одиночек кауру детей, достаточно сложно. Для начала нужно подготовить к этому людей, слегка изменить уклад, обеспечить женщинам какую-то материальную поддержку, а это не просто может занять слишком много времени, но ещё и очень сложно. Об аборте, разумеется, не может быть и речи. И что делать, неизвестно.
Энебарр с Сакпором обсуждали важную проблему - как быть теперь богам. Или оставаться рядом с Искрой, или всё время проводить в Горном Зале. Это был важный вопрос, потому что в Зале долго быть не получится - надо проводить кампанию по возвращению веры. А это не так просто сделать в одиночку, богам нужен Лиан. А у Лиана есть планы на будущее, которые он собирается в скором времени озвучить.
Решение надо было принимать незамедлительно, и я его принял. Я встал с дивана и направился прямиком к ольто.
- Можно вас? - спросил я. Оба человека повернулись в мою сторону. - У меня есть заявление.
- Слушаем тебя, - склонил голову к плечу Энебарр.
И я им все рассказал. Что у меня за планы и почему богам лучше не быть постоянно со мной, и почему у Рены будет меньше проблем. И тут же мои сногсшибательные планы отправились в мусорницу. Но я не унывал - сказал, что раз законным путём сделать всё не получится, то можно вот так. Идея с требованием документов у Иерарха мужчинам не понравилась, но они решили, что в данной ситуации это лучшее.
После чего все вопросы были закрыты, и мы с Реной уехали.
Боги сообщили, что будут появляться в наших краях - и для подпитки от меня, бездонного источника божественной энергии, и просто так. Ольто пожелали удачи и обещали, что будут следить за страной ещё лучше, чем прежде. А Гуарекан, вернувшийся с прогулки и повеселевший, сказал, что пересмотрит свой Поцелуй и, возможно, удалит из него амнезийную составляющую. Мелизар напоследок сотворил Рене длинную тёплую шубу и крепко пожал мне руку.
И мы отправились на вокзал, точно таким же путём, каким пришли сюда. Я шёл вперёд, раздумывая о дальнейшей судьбе, девушка молча семенила следом, не задавая вопросов. Она всё ещё переживала, потому что ей сказали только: всё будет хорошо. Этих слов было недостаточно, чтобы успокоиться.
Назад мы возвращались без богов, поэтому пришлось покупать билет. Ехать предстояло в разных вагонах. Я счёл, что времени каждому подумать над своей судьбой будет достаточно, и, когда мы вошли в зал ожидания и опустились на скамью, решился.
- Рена, - сказал я.
- Да? - она повернула голову ко мне. Видно, давно ждала от меня хоть слова.
Я сполз со скамейки и опустился перед ней на колено.
- Извини, что так по-дурацки... и что здесь... но я должен сейчас это сказать.
Рука лихорадочно выискивала в кармане коробочку. Неужели Мелизар, в очередной раз изменяя фасон моей куртки, растворил его?.. нет, нашёл. И извлёк.
- Выходи за меня замуж! - сказал я и одновременно с этим эффектно раскрыл коробочку прямо перед её носом.
Девушка лишилась дара речи. Она уставилась в серебряное кольцо с маленьким аккуратным листиком южного дерева пицу - символом доверия.
- Ты согласна? - спросил я, с отчаянием глядя ей в глаза. Ещё скажет сейчас "нет", и конец мне. Вся тщательно спланированная операция провалится в глубокую выгребную яму. Рена, ответь, да или нет!
- Лиан... - наконец сказала она. Так, уже хорошо. Теперь: "да-а..." - Лиан, ты правда...
- Конечно, правда! Ты согласна?
Она была в растерянности. Она была в смятении. Ну да, я бы тоже так отреагировал, наверное. Продолжая держать коробочку с кольцом на ладони, я стал говорить:
- Рена, если ты согласишься, у твоего ребёнка будет семья. И его не отберут. Не переживай, документы юнэми я тебе достану, для меня это не проблема. Будем вместе жить. Ты будешь шить что-нибудь, будем сообща модели придумывать. Будет у тебя профессия: модельер. Просто скажи: "да".
Рена помотала головой, очень убедительно и очень отрицательно, потом резко замерла и сказала:
- Да.
И сама, видно, испугалась. Я заботливо взял её за руки в тёплых чёрных варежках, стянул одну и извлёк кольцо из коробочки. Надел на безымянный палец и порадовался, убедившись, что подобрал правильный размер. Затем рукавица вернулась на своё место.
И всё остальное время мы просидели на скамейке, обнявшись и думая каждый о своём.
****
Рена ещё спала, когда я стоял перед зеркалом одетый и причёсанный. Мы приехали утром, уставшие и ни на что не годные. Я быстро уложил Рену на диван, а себе постелил на полу, и мы заснули за считанные минуты.