*
Это случилось на пятый день после похорон старого пэра. В этот день, после полудня, должен был заседать Совет Короны, утверждавший наследника умершего правителя в законных правах. Альдрик, находясь в своих комнатах, одевался в парадные одежды. Льяна и Дарджо помогали ему. Внезапно из коридоров донёсся шум, дверь резко распахнулась, и в комнату вошли трое солдат во главе с сержантом. Это оказались воины Латорийского гарнизона, а не дворцовые стражники. Принц обернулся и удивлённо спросил:
– Что это значит? Как вы посмели войти без разрешения?
– Ваше высочество, по приказу пэра Кайота вы арестованы, – ответил сержант, глядя на принца. – Мне приказано доставить вас в Башню Света. Прошу следовать за мной, милорд.
– Что?! – изумлённо воскликнул Альдрик. – С каких пор Кайот стал пэром?
– Не вынуждайте меня применять силу, – усмехнулся сержант. – Мне приказано, в случае сопротивления, убить вас. С этой минуты ваша жизнь никому не нужна.
– Лжёшь, предатель, – выступил вперёд Дарджо. – Она нужна мне. И нужна другим честным людям, не продавшимся узурпатору за гроши.
– Заткнись, старый болван, пока я не перерезал твою глотку! – рявкнул сержант, обнажая меч.
– Я старый солдат, а не болван, и воевал, когда ты ещё сидел на горшке, – ответил Дарджо и выхватил спрятанный за поясом рапит – трубочку с отравленной стрелой, с действием которой Льяна познакомилась в былое время. Быстро поднеся её к губам, он сильно дунул. Маленькая стрелка, на этот раз смазанная смертельным ядом, попала сержанту точно в глаз. Он закричал, но его вопль через миг перешёл в хрип. Зашатавшись, он упал. Меч выпал из его руки и, звеня на каменном полу, подкатился к ногам принца. Но Альдрик, поражённый и оглушенный случившимся, даже не попытался его поднять. Это сделала Льяна. Меч казался тяжеловатым для давно не знавших тяжёлой работы рук, но она не потеряла хватки, разве что не была такой быстрой, как прежде.
Правила раторрской борьбы гласили: нападение – лучший способ защиты, неожиданная атака – половина успеха. И Льяна, как только в её руке оказался меч, тут же нанесла первый удар ближайшему солдату. Когда-то она прошла хорошую школу фехтования у Эльвина Кори и других корсаров, а гарнизонные солдаты давно не участвовали в настоящих схватках. К тому же, они не ожидали сопротивления, тем более, от девчонки-рабыни и старого слуги. Их растерянность сыграла на руку Дарджо и Льяне. Рапит старика выплюнул ещё одну стрелку и ещё один солдат упал на пол, подёргиваясь в предсмертных судорогах. Льяна завязала бой с одним из двух, оставшихся в живых. Клинок девушки успел рассечь ему рукав куртки, пока он сообразил обнажить свой меч и начать обороняться. Льяна знала, что долгого боя не выдержит – силы неравные. Ей могли помочь только быстрота и умение, поэтому сразу применила весь арсенал полученных когда-то знаний, чтобы обезоружить воина. В этом ей помогли раторрские приёмы, ведь они были разработаны именно для того, чтобы обезоружить и убить противника как можно быстрее.
Предчувствуя, что скоро, возможно, придется драться, чтобы защитить себя и господина, Льяна последние дни носила костюм рабыни – узкие брючки и тунику – правда, из шёлка и бархата, а не из полотна или грубого льна. Для бега, прыжков и драки этот наряд подходил больше, чем платья: он не стеснял движений и позволял свободно двигать ногами.
Вспомнив чуть подзабытые знания и умения, она провела серию приёмов, помогая себе мечом и сорванной шторой, часть которой намотала на левую руку вместо щита, а свободным концом хлестала противника по глазам, сбивая с толка. Через несколько минут такого странного боя солдат лишился оружия, а клинок Льяны, посланный недрогнувшей рукой, вонзился ему в живот, застряв в позвоночнике. Льяна не сумела его выдернуть сразу и еле успела увернуться от выпада второго солдата. Она резко вывернулась, набросила на его меч жгут из шторы и дёрнула к себе. Солдат меч не выпустил, но наклонился вперёд, теряя равновесие. И тогда девушка ударила его в лицо подошвой сандалии, ломая нос и разбивая губы. Голова воина невольно запрокинулась назад, открывая горло, и вторым ударом той же ноги Льяна разбила ему гортань. Воин рухнул, хрипя и захлёбываясь кровью.
Вся битва заняла несколько минут, но распалила девушку, словно тяжёлая работа. Годы безделья и сытой жизни давали о себе знать. Лицо её раскраснелось, волосы растрепались, глаза гневно сверкали. И принц, и Дарджо, даже не подозревавшие о способностях рабыни, смотрели на неё с неподдельным изумлением, разве что рты не открыли. Льяна повернулась к мужчинам и, переведя дух, сказала: