Возникновение научного метода сыграло решающую роль в борьбе либерализма с укоренившейся религией. Либеральное Просвещение понимало себя как победу человеческого разума над суеверием и мракобесием. Помимо божественного откровения, существовало множество альтернативных досовременных способов познания, таких как чтение скрытых знаков и символов в природе или исследование своего внутреннего сознания. Современное естествознание смогло победить эти альтернативные подходы в конечном счете потому, что могло получать повторяемые результаты. Манипуляции с природой привели к созданию современного экономического мира, в котором постоянный рост за счет технологического прогресса можно считать само собой разумеющимся. Научные подходы к здоровью привели к огромному увеличению продолжительности жизни, а технологии дали государствам огромные военные преимущества, которые можно было использовать как для обороны, так и для завоевания. Иными словами, современная наука прочно ассоциировалась с властью, что, пожалуй, наиболее ярко символизировало грибовидное облако, взорвавшееся над Хиросимой в августе 1945 года.
Именно потому, что современное естествознание было так тесно связано с существующими структурами власти, оно вызвало длительную критику, которая ставила под сомнение оправданность его господства и то, действительно ли оно служит истинному процветанию человека
Путь к критике современного естествознания начался в маловероятном месте - в трудах швейцарского лингвиста конца XIX века Фердинанда де Соссюра. Соссюр утверждал, что слова не обязательно указывают на объективную реальность, находящуюся за пределами сознания говорящего; скорее, они связаны бинарными отношениямиsignifiant ("означающее") и signifié ("означаемое"), в которых сам акт говорения ответственен за формирование восприятия внешнего мира. 5 Означающие были связаны в систему, которая отражала сознание тех, кто использовал язык, и поэтому различалась в разных культурах.
Идеи Соссюра были развиты в 1960-1970-е годы рядом французских авторов, в том числе психоаналитиком Жаком Лаканом, литературным критиком Роланом Бартом и философом Жаком Деррида. От Соссюра они взяли понятие радикальной субъективности: внешний мир, который, как нам кажется, мы воспринимаем, на самом деле создается словами, которые мы используем, говоря о нем. Хотя Деррида критиковал Соссюра, вдохновленный им деконструктивизм стремился показать, что все писатели были бессознательно соучастниками в отражении социальных структур, в которые они были встроены. Вы читаете Шекспира или Гете не для того, чтобы извлечь авторский смысл или мудрость; скорее, вы раскрываете, как сам автор предал свои собственные намерения или отразил несправедливые властные отношения своего времени. Вытекающий из его трудов структурализм не делали обобщений о сущностной субъективности всего языка; это сделал деконструктивизм. Последний подход дал интеллектуальное обоснование для атаки на западный канон - набор основополагающих книг, начиная с Гомера и еврейской Библии и заканчивая Марксом и Фрейдом, который был основой для бесчисленных курсов по западной цивилизации в Америке и Европе.
Предшественником этого подхода был Фридрих Ницше, утверждавший, что "нет фактов, есть только интерпретации". Но мыслителем, систематизировавшим это направление и оказавшим наиболее сильное влияние на последующие тенденции, был Мишель Фуко. В серии блестящих книг Фуко утверждал, что язык современного естествознания используется для маскировки осуществления власти. Определение безумия и психических заболеваний, использование тюремного заключения для наказания за определенные формы поведения, медицинские классификации сексуальных отклонений и другие практики не были основаны на нейтральном эмпирическом наблюдении за реальностью. Скорее, они отражали интересы более широких властных структур, стремившихся подчинить себе и контролировать различные классы людей .Якобы объективный язык современного естествознания кодировал эти интересы таким образом, что скрывал влияние носителя власти; таким образом, люди бессознательно манипулировали, утверждая господство определенных идей и групп, стоящих за ними.
С появлением Фуко деконструкционизм перерос в постмодернизм - более общую критику когнитивных моделей, которые на протяжении веков прочно ассоциировались с классическим либерализмом .Эта критика была легко включена в различные разновидности критической теории, распространившиеся в американской академии начиная с 1980-х годов, и использована как метод атаки на расовые и гендерные структуры власти того времени. В книге Эдварда Саида Ориентализм" 1978 года теория власти и языка Фуко была использована для атаки на преобладающие академические подходы к кросс-культурным исследованиям, заложив основу для последующих постколониальных теоретиков, отрицавших возможность "объективного" знания, не обусловленного идентичностью производителя знания. США имели долгую историю расовой иерархии и несправедливости, которые не могли не проникнуть практически во все их институты, и постмодернизм предоставил готовую основу для понимания этих проблем. Язык и закодированные в нем властные отношения оставались центральным элементом этой критики: например, прилагательное "американский", как правило, было нагружено многочисленными предположениями о расовой, гендерной и культурной принадлежности субъекта. Современные споры о гендерных местоимениях - это лишь последнее проявление чувствительности групп идентичности к тому, как язык тонко и часто неосознанно навязывает властные отношения.