У прогрессивных левых есть своя версия сетевого фэнтези. Эта версия гораздо мягче и менее значима, чем правая, и не угрожает основам либеральной демократии. Но она имеет последствия с точки зрения возможности левых реализовать свою собственную повестку дня.
Как мы видели, традиция критической теории, связанная с политикой идентичности, уделяет огромное внимание словам и языку как сигнификаторам лежащих в их основе властных структур. Это часто приводит к тому, что слова принимаются реальной власти. В таких сферах, как университеты и искусство, произошло масштабное расширение понимания того, что является вредом для других. В некоторых случаях простое произнесение некоторых запрещенных слов трактуется как эквивалент насилия, поэтому их запрет оправдывается соображениями физической безопасности.
Интернет дал людям возможность выразить свои чувства по поводу социальной справедливости, избавив их при этом от необходимости добиваться ее реального воплощения. Достижение социальной справедливости в условиях либеральной демократии - задача не из легких: она начинается с мобилизации населения, которая требует повышения уровня сознания людей в отношении несправедливости по таким вопросам, как раса, пол, инвалидность и другие условия дискриминации. Онлайн-активизм идеально подходит для этого. Но затем необходимо перейти от мобилизации к действиям: кто-то должен сформулировать политику и законы для исправления ситуации; необходимо участвовать в выборах, одерживать победы и формировать правящее большинство; необходимо убедить законодателей выделять ресурсы на решение проблем; необходимо отстаивать политику в судах, а затем реализовывать ее в широких масштабах. Многие из этих этапов требуют убеждения сограждан, которые изначально несогласны с проблемой социальной справедливости, что, в свою очередь, может потребовать адаптации своих целей к политической реальности.
Интернет позволяет людям принимать речевые акты за действия, влияющие на результаты в реальном мире. Блокируя выступающего, которого считают расистом, активисты убеждают себя в том, что они действительно нанесли удар по расизму. Они просто сместили место высказывания и стали объектом обоснованной критики со стороны правых. Компании, работающие в социальных сетях, искусно создали системы поощрения, убеждающие людей в том, что они делают что-то важное, если набирают "лайки" или ретвиты, в то время как на самом деле такие меры значимы только в закрытой среде самих социальных сетей. Это не означает, что социальные медиа не могут привести к мелиоративным результатам в реальном мире. Однако большинство людей довольствуются тем симулякром реальности, который они получают при общении в Интернете.
Атака на современное естествознание и подходы к познанию эпохи Просвещения началась слева, когда критическая теория выявила скрытые цели элит, которые их продвигали. Этот подход часто отрицал возможность подлинной объективности и ценил субъективные чувства и эмоции как источник достоверности. В настоящее время скептицизм перекинулся на правых популистов, которые считают, что элиты используют те же научные когнитивные режимы не для маргинализации меньшинств, а скорее для виктимизации бывшего мейнстрима. Прогрессисты и белые националисты сходятся в том, что ценят сырые чувства и эмоции над холодным эмпирическим анализом.