Либерализм как слово и символ
Биллу ФРЕЙФОГЕЛЮ,
моему адвокату, если мне когда-либо понадобится таковой
«Захватить» такое слово, как демократия, — т.е. слово, которому свойственна эмоциональная привлекательность, — значит, по существу, обеспечить себе мощную позицию силы. А «сдаться» слову, вызывающему негативные ассоциации, — принять, например, термин идеология в качестве подходящего ярлыка для всего, что касается политики, — значит само по себе начинать с заведомо невыгодного положения.
Обычный человек, неважно, простак или ученый, знает о тяготеющих над ним силах лингвистики не больше чем дикарь — о силах гравитации.
Введение
После блестящей победы президента Рейгана, избиравшегося на второй срок, я оказался вовлечен в оживленную переписку с неким телезрителем из-за того, что без всяких возражений позволил одному из участников моей программы называть президента «хромой уткой». Автор письма требовал, чтобы я извинился за непозволительный выпад против популярного президента. Мое объяснение, что «хромая утка» — это вовсе не обидное прозвище, а определение политика, занимающего пост, который не может быть переизбран на должность, подвигло его на еще одно гневное письмо. В нем приводилось взятое из словаря Вебстера определение «хромой утки» как выборного должностного лица, продолжающего служить в оставшийся срок его полномочий после того, как он уже потерпел поражение. Меня выручил «Политический словарь» Уильяма Сафира, справочник «нового языка политики», в котором дано наиболее распространенное определение «хромой утки» как «чиновника, чья власть уменьшилась, поскольку вскоре он должен покинуть пост в результате поражения или законного окончания срока его полномочий» (курсив мой. — Р. Р.).
Вот вам пример того, как меняется употребление слов и как — если речь идет о политике — это может порождать великие страсти. В политике слова поистине подобны знаменам войн и революций — они должны развеваться, подвергаться обстрелу и иногда захватываться. В политической борьбе войны за слова не случайны, они занимают в ней центральное место — особенно в нашу эпоху, когда они многократно усиливаются посредством такого устройства, как телевидение.
В свое время демократы присвоили себе слово «справедливый» (например, в выражении «справедливая сделка»1). Точно так же республиканцы завладели словом «свободный» (например, в выражении «свободное предпринимательство»). За слово «новый» ведется борьба: во времена ФДР демократы выработали Новый курс, а республиканцы контратаковали, выдвинув лозунг «нового федерализма»2, или — в более близкие к нам времена — «новых возможностей».
Ни одно слово не реяло как знамя более горделиво, не обсуждалось более горячо и в конечном счете не громилось более решительно, чем слово «либеральный». Его первоначальная связь с простым словом «свободный» (латинское liber) затерялась в античности, поскольку в процессе путешествия во времени и через океан из Европы оно оказалось обременено меняющимся символизмом. Как и следовало ожидать, на протяжении многих поколений, пока на политической сцене господствовали либералы, слово «либерал» имело коннотацию «хороший парень»3. Когда, наконец, из небытия возникли консерваторы и взяли приступом бастионы правительства, они быстро придали этому слову коннотацию «плохой парень»4. (Судя по почте, которую я получаю, называть средства информации «либеральными» стало обвинением, не нуждающимся ни в каких дополнительных обвинительных актах.)
Небезынтересно вспомнить, что либерализм сыграл в истории существенную роль. Никакое другое слово — не считая более общих понятий, таких как «права», «свобода» и «справедливость», — не играло более важной роли в американском политическом движении. Рассказывая о том, что произошло со словом, Рональд Ротунда проливает свет на то, что произошло с Америкой. Это сделано с тщательностью, достойной учености историка. Может быть, однажды либерализм вернется, но сегодня эта книга служит ему эпитафией.
Дэниел Шорр
Глава 1. Символы в политике и праве
Введение
Древние осознавали важность слов. В Книге Бытия говорится, что Бог, после того как «образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных», перво-наперво привел их к Адаму, «чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым»5. Давать вещам имена — важное занятие. Эта книга — о наименовании вещей, о символах и ярлыках, о важности слов, о силе их воздействия и о том, почему люди борются за слова. В частности, это исследование особенного слова — «либеральный».
1
«Справедливый курс» (точнее «Справедливая сделка»,
2
«Новый федерализм» — название программы президента Никсона (1969—1974) — но может быть отнесено к американскому федерализму в целом начиная с последней трети ХХ в. —
3
В ориг.
4
В ориг.