Конечно, нам нечего возразить, когда материалистичную направленность либерализма отвергают последователи многочисленных азиатских и средневековых христианских сект, воспринявших доктрину полного аскетизма и в качестве идеала человеческой жизни выбравших бедность и свободу от потребностей, свойственную птицам в лесу и рыбам в море. Мы можем лишь попросить их позволить нам без помех идти своим путем, так же как мы не препятствуем им следовать на небеса своей дорогой. Пусть себе мирно скрываются от людей и мира в своих кельях.
Подавляющему большинству наших современников аскетический идеал непонятен. Но как только отвергаются принципы аскетического образа жизни, становится невозможно упрекать либерализм за стремление к внешнему благополучию.
3. Рационализм
Помимо всего прочего, либерализм обычно упрекают за рационалистичность. Он желает все рационально регламентировать и не может понять, что в действительности в делах человеческих большое место отведено чувствам и вообще иррациональному, т. е. тому, что не является рассудочным.
Однако либерализм ни в коем случае не упускает из виду того факта, что порой люди действуют неразумно. Если бы люди всегда поступали разумно, было бы излишним призывать их руководствоваться разумом. Либерализм утверждает не то, что люди всегда действуют разумно, а скорее то, что в их собственных правильно понимаемых интересах им следует вести себя разумно. А суть либерализма заключается в том, чтобы признать права разума в сфере социально-экономической политики, точно так же как они без лишних рассуждений признаются во всех остальных сферах человеческой деятельности.
Если в ответ на рекомендацию врача вести разумный – т. е. здоровый – образ жизни некто возразил бы: «Я знаю, что ваш совет разумен, однако мои чувства не позволяют мне ему следовать. Я хочу делать то, что наносит вред моему здоровью, даже несмотря на то, что это, возможно, неразумно», – вряд ли кто-либо посчитал бы такое поведение достойным одобрения. Что бы мы ни предпринимали в своей жизни для достижения поставленной перед собой цели, мы стараемся делать это разумно. Человек, который хочет перейти железнодорожные пути, не выбирает для этого момент, когда мимо проходит поезд. Человек, который хочет пришить пуговицу, будет стараться не уколоться иголкой. В каждой сфере своей практической деятельности человек разработал приемы или технологии того, как следует поступать, если не желаешь вести себя неразумно. Все признают, что человеку желательно овладеть приемами, которыми он может пользоваться в жизни, а тот, кто вторгается в область, методиками которой он не владеет, высмеивается как «сапожник».
Считается, что только в сфере социально-экономической политики все должно быть иначе. Здесь решающее значение должны иметь чувства и импульсы, а не разум. Вопрос о том, как организовать дела, чтобы обеспечить хорошее освещение в темное время суток, обычно обсуждается только на основе разумных аргументов. Однако, как только обсуждение достигает момента, когда требуется решить, должно ли предприятие, занимающееся освещением, управляться частными лицами или муниципалитетом, разум более не считается эффективным. Здесь результат должен определяться чувствами, мировоззрением, короче, неразумностью. Мы тщетно вопрошаем: почему?
Организация человеческого общества в соответствии с моделью, наиболее пригодной для достижения поставленных целей, является вполне прозаичным и обыденным вопросом, не отличающимся, скажем, от сооружения железной дороги или производства одежды или мебели. Надо признать, что государственные дела важнее, чем все остальные практические вопросы человеческого поведения, так как общественный порядок является фундаментом всего остального, и для каждого человека успех в достижении своих целей возможен только в обществе, благоприятствующем их достижению. Но как бы высоки ни были сферы политических и социальных вопросов, они все равно относятся к проблемам, подлежащим человеческому управлению, и, следовательно, должны судиться по канонам человеческого разума. В таких вещах не меньше, чем во всех наших земных делах, мистицизм приносит только вред. Сила нашего разумения весьма ограничена. Мы не можем надеяться когда-либо раскрыть все тайны Вселенной. Но тот факт, что мы никогда не сможем понять смысла и цели нашего существования, не мешает нам предпринимать предосторожности, чтобы избегать инфекционных болезней, или использовать соответствующие средства, чтобы прокормить и одеть себя; не должно это нас останавливать и в деле организации общества таким образом, чтобы те земные цели, к которым мы стремимся, достигались наиболее результативно. Даже государство и правовая система, правительство и его аппарат не являются слишком высокими, важными и грандиозными материями, чтобы их нельзя было включить в область рационального осмысления. Проблемы социально-экономической политики суть проблемы социально-экономической технологии, и их решение следует искать теми же самыми путями и теми же самыми средствами, которые находятся в нашем распоряжении при решении других технических проблем: посредством рационального размышления и изучения заданных условий. Всему, чем является человек и благодаря чему он возвышается над животными, он обязан своему разуму. Почему именно в сфере социально-экономической политики он должен отказываться от использования разума и доверяться неопределенным и смутным чувствам и импульсам?