Неподалеку в низкие тучи с шипением воткнулась осветительная ракета. По грубо сколоченным нарам поползла кверху синеватая полоса света, осветив лицо и открытые глаза лейтенанта.
— Не спится? — спросил капитан. — Об общественных работах думаешь?
— Нет, — ответил лейтенант. — О том, что через час артподготовка фрицев начнется. А выдернут вас отсюда, в лучшем случае, только через час тридцать.
— Страшно?
— Это моя четвертая заброска.
— Рецидивист, выходит, — кивнул капитан. — Ну-ну. К рецидивистам применяют усиленный курс принудительной психокоррекции, ты знаешь?
— Догадываюсь.
Капитан помолчал, глядя, как свет ракеты вскарабкивается по грубо сколоченной обшивке стены, проецируя на грязные горбыли, как в волшебном фонаре, диковинные резные узоры из листьев и травы. Немного не добравшись до перекрытия, свет погас — ракета упала на нейтральной полосе.
— Как твое настоящее имя? — спросил капитан.
— Так я вам и сказал, — отозвался лейтенант. — Здесь я Стрельченко. А дома — сами устанавливайте.
Капитан вздохнул в темноте.
— Да установим, установим, не сомневайся. Не для того спрашиваю.
— А для чего тогда?
— Понять хочу. Чего вам дома не хватает? Чего вы в это прошлое лезете, будто вам тут медом намазано?
— Не поймете, — ответил лейтенант. — Если до сих пор не поняли — уже не поймете.
— Отчего же? — усмехнулся Строгачев. — Не дурак вроде.
— Наверное, — согласился Стрельченко. — А не поймете все равно.
— Да брось ты, заладил. «Не поймете, не поймете». Поколение непонятых гениев, мать вашу. Все вам дали, готовое на блюдечке поднесли. Хочешь учиться — учись. Два высших, три — пожалуйста. Все бесплатно. Квартиру — пожалуйста. Лечение — пожалуйста. Транспорт, и тот бесплатный. Мне бы такое в твои годы! Только я в твои годы в окопах гнил, за мировую социальную революцию. Жрать было нечего, чуть ли не дерьмо жрали. Сам в лохмотьях, планета в руинах — все, все заново строили. Думали, построим — заживем. Не мы, так дети наши. Вот и построили на свою голову. Мы же все, все для вас делали. А вы… Вы… И вот конкретно ты…
— Конкретно я? Конкретно я вам завидую, — ответил лейтенант. — Знали бы вы, как завидую! Весь остаток жизни бы всего на день променял.
— С жиру вы беситесь, вот что, — проворчал Строгачев. — Цацкаются с вами, перевоспитывают… Только что с ложечки не кормят. Эгоисты вы, и больше ничего. Плевать вам на все, кроме самих себя. Скучают они… Живете только сегодняшним днем. Золотой век декаданса, черт возьми! Каждый третий не доживает до двадцати. Кто не умер от передозы, просто вскрывает вены.
— Я не колюсь и вены не вскрываю.
— Зато на войне смерть ищешь. Чем лучше-то? Хоть бы о родителях подумал. Подумал о будущем. Что из-за таких, как ты, станет с Новой республикой? Завтра-то что будет?
— Не будет никакого завтра, — нехотя отозвался лейтенант. — Знаете, семьдесят лет спустя один человек очень метко заметил: «Чем ближе светлое будущее, тем больше хочется в темное прошлое». Это про нас. Не может быть «завтра» в мире, в котором светлое будущее уже наступило. Понимаете?
С немецкой стороны внезапно взлетела осветительная ракета и глухо закашлял пулемет.
— MG-42, — сказал лейтенант, — фрицам тоже не спится.
Капитан взглянул на часы.
— А, дьявол — стоят.
— Почти половина пятого, — подсказал Стрельченко, — скоро начнется. Как ваша рука?
Капитан попробовал пошевелить пальцами. Большой, указательный и средний кое-как сгибались. Предплечье начинало ныть, как больной зуб.
— Отходит потихоньку, — ответил он.
Лейтенант поправил под головой вещмешок и спросил:
— Капитан — это ваше настоящее звание?
— Да, — ответил Строгачев.
— С вашей биографией уже можно было стать генералом, — заметил Стрельченко. — Или, по крайней мере, полковником.
— К чему? — поморщился капитан. — В кабинете штаны протирать?
— А-а-а, — с интересом отозвался лейтенант, приподнявшись на локте. — Вот оно как. Значит, не любите попусту протирать штаны? А что бы вы делали, не будь в будущем таких, как я?
— Что? — переспросил Строгачев. — Да уж делал бы что-нибудь, не беспокойся. Нашел бы, чем заняться. За грибами бы ходил. Цветы выращивал. Ел шашлыки. В море бы купался. Жил бы, в общем.