— Господин Барри, позволю себе заметить, что полная реконструкция обычно используется в отношении выдающихся умов, чтобы, например, беседовать с ними или использовать их талант себе во благо. В данном же случае гораздо более удобным способом будет конструкция тела в заданном возрасте и создание искусственного разума, исходя из ваших запросов.
Мальчик улыбнулся.
— Нет. Я же сказал: у меня уже есть три ваши куклы. Они шикарны. Они в постели ничего не боятся и творят то, чего не сделает ни одна современная женщина. Но мне не нужна кукла. Мне нужна она — человек.
— Но… Вы должны понимать, что это гораздо сложнее…
— Вы видели мои возможности.
— Я имею в виду не это.
— А что?
Мартин покачал головой.
— Чтобы создать слепок Наполеона, нужно просто задать год, место, еще ряд простых параметров, которые позволят «поймать» исторического Наполеона в хроноскопические тиски и снять копию. Мы знаем целый ряд местонахождений человека подобного масштаба в тот или иной момент. Но в данном случае… что мы о ней знаем? Видимо, почти ничего.
— Почти. Я предоставлю вам информацию, которую сумел найти.
Мартин наклонил голову, показывая, что призывает мальчика к продолжению.
— Три с лишним сотни фотографий. Пять видеофрагментов. Она шведского происхождения, но родилась в Миннесоте. Работала в Малибу и в Майами, там были центры порнографии в семидесятые. Еще в Сан-Фернандо, Калифорния.
Клерк покачал головой.
— Фотографии и видео позволят идеально восстановить тело в тот или иной период. Но не слепок. Тут придется искать. Мы никогда не пытались делать слепки с неизвестных людей прошлого. Обычно заказывают философов, музыкантов, ученых. Порнозвезд тоже, но лишь тела, а не души.
— Она не порнозвезда, — жестко сказал мальчик. — Она женщина.
Мартин колебался. С одной стороны, такие заказы на дороге не валяются. С другой — он не мог дать стопроцентную гарантию успеха. Найти эту Даун Кнудсен… Гм.
— Я оплачу все расходы. Я готов переплатить столько, сколько потребуется.
Мартин решился.
— Что ж, господин Барри. Мы — фирма с репутацией, недаром вы обратились к нам. И для нас нет невыполнимых задач.
Мальчик улыбнулся.
— Сделайте это.
Они разговаривали еще некоторое время. Мальчик передал клерку фотографии (уже в цифровом виде — первую он распечатал для пущего эффекта) и видеозаписи. Они договорились об авансе.
Уходя, мальчик обернулся уже в серебристом свечении дверей.
— И вот что, Мартин.
— Да, господин Барри?
— Осторожнее с ней, когда будете воспроизводить. Вы пока этого не видите. А я уже в капкане.
И он вышел, не по годам мудрый сын очень богатого и очень опасного человека. Мартин Эшли откинулся в кресле и закрыл глаза. Перед ним стояла Даун Кнудсен, обнаженная, с некрасивым лицом, едва заметно манящая к себе.
Мистер Ромни, штатный психолог, повидал в жизни немало. Однажды ему пришлось вставлять мозги Сиду Вишесу во плоти, и с тех пор он ничего не боялся. Восстановленный Сид все-таки перерезал себе горло через полгода после реконструкции, чем сильно подвел владельца, антрепренера Бодинсона, не успевшего отбить затраченную сумму на гастролях психованного питомца.
Здесь ситуация была проще: девушка нужна была клиенту для личного пользования. Кроме того, она вряд ли страдала от звездной болезни и, более того, была извлечена из примерно двадцатишестилетнего возраста, здоровой, полной сил и энергии. Вытащенного из двадцатиоднолетия Вишеса пришлось сразу же лечить от жестокой психологической наркозависимости. И да, Сид так и не вспомнил, кто убил Нэнси. Но это неважно.
Девушку извлекли из тысяча девятьсот семьдесят девятого. Исходные данные, полученные Ромни, были примерно следующими: она — порнозвезда; о ней совершенно ничего не известно. Нашли ее случайно, отследили в одной из точек съемки в Майами и тут же вытащили в виде слепка. На этом информация исчерпывалась. Кроме того, психолог тщательно просмотрел все фотографии и видео. Ему показалось, что на записях девушка действительно испытывает наслаждение, а не играет. Играть начали позже, к середине восьмидесятых. Но в целом он ничего не сумел вытянуть из материала.
Была пара ее личных фотоснимков. В частности, она на пляже. Весела, бодра, смеется. Видимо, жизнь ее протекала достаточно хорошо.
Ромни был готов к первой встрече с только что созданным реконструктом.
Она еще не проснулась. Лежала в кровати, накрытая белоснежной простыней, удивительно некрасивая, с едва заметными горизонтальными морщинками на лбу, с блеклыми, почти невидимыми бровями, и ровно дышала, точно родилась не на прошлой неделе, а в свои пятидесятые.