Замечательно, что неопределенность семантики компонента прав- в русском слове правозащитник совершенно отсутствует в английском эквиваленте human rights activist.
При этом в русском языке эти два понимания права издавна различались. Так, у Антиоха Кантемира в качестве источника индивидуальных прав, которые попираются неправедными судьями, называются как «естественный закон» (сейчас в этом же значении часто употребляют выражение естественное право), так и «народны правы». В первой сатире Кантемира, написанной в 1729, дается иронический совет судьям:
В 2006 году один из авторов этих строк посвятил специальную колонку оговорке человека, спутавшего эти два выражения – правоохранительные органы и правозащитные организации – https://stengazeta.net/?p=10001048. Это казалось совершенно удивительным. Однако за прошедшие годы многое изменилось, и различие между словами правозащитный и правоохранительный размывается. Например, существует чоп (частное охранное предприятие) «Правозащита»: http://pravozashita-osa.ru/.
Кроме того, стоит указать и на еще одно обстоятельство, которое пока недостаточно осмыслено. Дело в том, что представление о правах человека связано с индивидуалистическим мировоззрением и, естественно, находится в сложных отношениях с религиозным мировосприятием. В свое время эта проблематика обсуждалась:
Христианское сознание как бы не соглашается стать на формальную точку зрения и защищать свободу совести, свободу веры, как формальное право человека. [Н. А. Бердяев. Миросозерцание Достоевского (1923)]
Тот, кто формально отстаивает право свободы совести, тот обнаруживает этим отсутствие и религиозной свободы и религиозной совести. [Н. А. Бердяев. Философия свободы (1911)]
Ибо так называемые права человека, права свободы, равенства, безопасности, собственности, не выходят из сферы частного интереса и частного произвола, и их признание в декларации есть «признание безудержного движения тех духовных и материальных элементов, которые составляют жизненное содержание эгоистического человека». [П.И. Новгородцев. Об общественном идеале. Глава II (1917–1921)]
В брежневское время, когда религия испытывала давление со стороны власти, а в правозащитном движении одним из важнейших направлений борьбы за права человека было отстаивание свободы совести, эта проблема не попадала в центр общественного внимания.
В нынешней же ситуации можно ожидать, что в какой-то момент вопрос о соотношении прав человека и религиозных ценностей окажется важной темой, вызывающий общественный интерес. Собственно говоря, недавно уже был случай убедиться, насколько глубоко непонимание между людьми, возникающее при попытке обсуждения этой темы, причем это непонимание часто возникает уже на уровне словаря. Приведем цитату из сообщения информационного агентства INTERFAX.RU:
Патриарх Кирилл призвал к защите веры от «глобальной ереси человеко-поклонничества»
Москва. 20 марта. INTERFAX.RU – Патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил о беспрецедентном изгнании Бога в масштабах всей планеты.
«Сегодня мы говорим о глобальной ереси человекопоклонничества, нового идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. Ничего подобного в глобальном масштабе никогда не было. Именно на преодоление этой ереси современности, последствия которой могут иметь апокалиптические события, Церковь должна направлять силу своей защиты, своего слова, своей мысли. Мы должны защищать православие», – сказал он в воскресенье, в праздник Торжества православия, после литургии в храме Христа Спасителя.
Патриарх напомнил, что в Новое время универсальным критерием истины стал человек и его права, «и началось революционное изгнание Бога из человеческой жизни, из жизни общества», и это движение сначала охватило Западную Европу, Америку, а затем и Россию.
Цитируя проповедь Патриарха Кирилла в праздник Торжества православия, СМИ понесли новость о том, что «Патриарх объявил ересью права человека».